— А почему сразу заставил? — сжимает челюсти, презрительно уставившись на меня.
— Сама она никогда бы не согласилась на эту работу! Это против всех её убеждений!
— Ну, если вы так близки, так какого хера ты высказываешь это мне? Я предложил, она согласилась. Сатина, если ты х. евая подруга, то причём тут я?
Так… значит, что-то ещё… или кто-то…
— Где она сейчас? — меняю тон на менее обличительный.
С его характером вышвырнуть меня пара пустяков, но сдерживается, терпит из-за сына, при всей сложности их отношений, ему важно, чтобы рядом с Женей были надежные люди. Я надёжна.
— У нее всего лишь двухмесячный контракт, вернется, и, если посчитает нужным, расскажет. Но пункт о неразглашении она тоже подписала, — довольно ухмыляется. — Отзывы о ней, кстати, шикарные!
— Даже не думай заикнуться о продлении! — я открыто угрожаю. Делаю это очень редко. И всегда отвечаю за свои слова. Он знает.
На лице теперь не отражается ни единой эмоции:
— Если захочет сама — не откажу!
Вызывает секретаря.
— Регина Викторовна уходит. Проводи.
Захлопываю дверь машины. Нервничаю. Первоначальный план требует корректировки. Набираю номер. Гудки. Уже хорошо, а то с него станется опять быть вне зоны действия.
— Привет, тётя Регина, за что такая честь?
— Степан, мать твою, Валерьевич, — про мать имею право, она моя подруга, плюc ответка за "тётю", — объясни-ка мне, что у вас произошло с Юлей?
Глава 6
Богдан
Холод немного отрезвляет.
На объекте всё как надо, укладываемся в сроки, проблем не будет. Отлично. Ужин с партнёрами. Замечаю некую отстраненность. Перед праздниками у многих срабатывает стоп-кран, начинается торможение. Эти — ранние. Непрофессионально, но что имеем… Фактически заставляю их договорить о делах. Вот она — моя сила. Не было бы её — ещё час бездарно потраченного времени.
На работе подведение итогов дня и чувство удовлетворенности от хода великолепно отлаженного механизма. Есть чем гордиться… к чему стремиться тоже есть…
Городская квартира. Сегодня раньше из-за переноса тренировки. Ужин. Готовит домработница. Всё по идеально выверенному плану питания. Сэм, тренер, с которым я сейчас занимаюсь, хвалит. Практически у всех его подопечных с нашей фирмы в этом пункте сбой. "Пашут как кони, жрут как слоны", — регулярно жалуется он. У меня привычка. Режим. Ещё со времен частной школы в Швейцарии. Одно из немногого, за что я безмерно благодарен родителям. С семи до шестнадцати лет это был мой настоящий дом, с друзьями и врагами, куда ж без последних, классными и не очень наставниками, сумасшедшими открытиями и разочарованиями. Было невероятно интересно, с недолгими перерывами на скуку на время зимних праздников и летних каникул, да и те, начиная с двенадцати, я с удовольствием проводил в гостях у друзей по школе. Благо отец был слишком занят, а мать всегда при нём.
Школьные контакты до сих пор активны и приносят даже больше пользы, чем университетские. С Роном мы по сей день остаемся лучшими друзьями и если бы не его женитьба на Бени, наша дружба могла бы носить звание "идеальной".
Эта маленькая мексиканская женщина ворвалась в его жизнь, как какой-то неистовый ураган, перевернула всё с ног на голову, установила свои порядки и сделала Рона… счастливым… Так, несмотря на постоянную занятость в должности вице-президента в фирме отца и частые разъезды, семья всегда с ним — двухлетний сын и Бенита, которой опять рожать через три месяца. Вот уж кто заботится о продолжении рода, причём с такой лёгкостью, походя. Что вполне логично, когда ты вторая по старшинству среди семи братьев и сестёр. Мне сложно представить. Я всегда был один и почти всё время до школьной поры покрыто в памяти каким-то вязким туманом уныния и тоски…
Разница во времени. Оставляю сообщение, чтобы перезвонил. Хотелось бы пересечься на праздниках.
В который раз пытаюсь возвратиться к списку дел…
Счастливое детство… Среди моих знакомых, лишь у нескольких, включая Рона.
У неё… тоже не сахар… видно даже по тем крохам информации, что оставила в свободном доступе. Родилась в маленьком провинциальном городке. Мать умерла при родах, отец растил её сам до семи лет. Затем женился. Информация о мачехе отсутствует. Отец умирает через пять лет. Об этом также никаких дополнительных сведений. Явно работа Гротта. Того самого с кем делю топ-три.
Джинсы, свитер, пальто. За минуту слетаю вниз и также поспешно выезжаю. Под слоем одежды чувствую как руки покрываются мурашками… лицо обдает жаром, а в голове вертится единственная мысль — хочу её видеть… Сдерживаюсь, пытаясь не дать волю воображению, получается с трудом…
Порывы холодного ветра немного успокаивают. Цветы. Красные розы. Банально, но это — эмоции. Совсем не банальные, а те, что захлестывают и не отпускают. Втягиваю морозную прохладу, стараясь задержать в лёгких, чтобы снизить градус. Ты ещё даже не рядом, Герасимов… а как будто уже в ней… Ещё один глубокий вдох.
Почему её хренов начальник, имея теперь в партнёрах и Верова, до сих пор не озаботился охраной комплекса, где она живет?!! Расчет на личное сопровождение? Но в последний раз его уже не было.
Примитивная ложь, несколько купюр и я запросто оказываюсь на "надежно охраняемой" территории. Захожу внутрь. Поднимаюсь на лифте. Пялюсь в камеру, повторяя заготовленную речь и речь на случай, если вообще не захочет открыть. Но она даже не проверяет! И это после того, как два месяца назад получила пулевое ранение… Но чёрт, Регин, в плечо же, не в голову!!! Несколько щелчков замка и дверь распахивается.
Та-а-ак… Это что такое?
Полностью распущенные волосы. Тонкая обтягивающая кофточка с длинными рукавами, но при этом заканчивающаяся сразу же под грудью. Плотные чулки. Бельё с кружевными вставками… Обнаженный живот и бедра… Это кого ты так встречаешь?!!
На секунду теряю контроль, а она наоборот опомнившись, с паникой в глазах резко дергает дверь на себя. Успеваю поставить ногу. Хвала качественной европейской обуви! Продолжает удерживать. Вот, почему, Регина, нельзя быть такой неосторожной! Я одной рукой с лёгкостью преодолеваю сопротивление, чуть ли не вытягивая её наружу. Перехватываю за талию. Горячая… Разворот, захлопываю дверь, оказываясь в квартире с плотно прижатой ко мне хозяйкой. Вдох и желание, которое не давало мне покоя ещё с обеда частично удовлетворено.
Пытается просунуть руки между мной и собой в надежде вырваться из захвата. Регин, ты же умница, соображай скорее, что это напрасная трата сил. Соображает. Расслабляется. Поднимает глаза. Злость и раздражение.
— Отпусти, — звучит как приказ.
— Нет.
— Почему?
Не могу сдержаться и, приблизив лицо к её шее, ещё раз глубоко вдыхаю упоительный аромат. Голова идёт кругом, как будто я уже изрядно пьян. И с каждой секундой все нарастающее желание нагнетает наряжение в паху.
— Богдан, хватит!
Чёрт! Я опять упустил контроль над своей аурой. Агрессия или возбуждение — результат один. Собираюсь, но все также не выпускаю её из рук. Более того скольжу ими по нежной коже спины, заставляя выгибаться навстречу.
— Регина… — приближаюсь к уху почти касаясь щеки, — ты обещала что не будешь такой беспечной в отношении собственной безопасности. И это, — добираюсь руками до её ягодиц и, чуть приподняв, с силой вдавливаю в центр моего возбуждения, одновременно захватывая губами мочку и поигрывая с ней языком, — как раз её результат.
Мою шею начинают щекотать волны её учащащенного дыхания, а следом тихий-тихий стон на грани слышимости.
— Отпусти, — уже не приказ, мольба.
С неохотой ослабеваю хватку, любуясь на грудь с чётко проглядывающими сквозь тоную ткань сосками.
Освобождается полностью. Приседает, подхватывая с пола букет, который я успел зашвырнуть в квартиру при захвате. Прикрывается им как щитом. На будущее учту, брать только миниатюры.
— Уходи… Вторая неделя января… Счастливая семейная жизнь… — её голос уже полностью спокоен и бесстрастен.