Берет слишком нежно мои губы своими, и мне в какой-то момент послышалось, что средь довольного рычания, я услышала стон удовольствия.
Отвечаю на поцелуй. Нормально, спокойно, не вяло, но и не жадно. Не так жадно, как он. Он целуется так, словно не целовался вечность. Словно алкоголик, который был в завязке, и вновь дорвался до алкоголя. Жадно. Долго.
— Я не могу дышать, — выдыхаю в его рот, когда он отстраняется на секунду, готовый вновь впиться в мой рот.
— Что ты чувствуешь?
Смотрю в его глаза. Смотрит непонятно, пытливо. Да сдалось ему, что я чувствую? Врать? Сказать правду?
Я не знаю, что я чувствую. Пьянит и не получается здраво мыслить. Но я знаю, что он хочет услышать. Что он герой, и у меня насквозь мокрые трусики. Все мужики хотят это слышать.
— Жарко и не хватает кислорода, голова кружится, — говорю на тон ниже, а голос становится томным.
Он ничего не говорит, отрывается от моих губ, заводит машину и везет меня к себе. Весь день проводим, занимаясь какими-то бытовыми мелочами, убирая, делая перестановку, вынося многие вещи к мусоркам. Я не знаю зачем. И вижу по его лицу, что не надо спрашивать.
Расчистив пространство, едем в магазин. Закупаем продукты и новое постельное бельё. Он настоял и заставил меня выбрать то, что мне нравится. Я выбрала черный шелковый комплект. Мой выбор кричал о моём настроении и состоянии громче любых слов.
Шелк приятно ласкал кожу. Это первое, на что я обратила внимание, оказавшись в постели. Я оказалась там первой, приняв душ и совершив все необходимые процедуры. Он пришёл следом. Обнаженный. Влажный. Я могла бы залюбоваться им, если бы тело не помнило, как он вжимал меня в простыни и причинял боль. Не будь этих воспоминаний, мозг, может быть, слал бы правильные сигналы. Залюбоваться. Возбудиться. Но все это гасилось на корню, и сирена горела красным и кричала одно: опасность. Этот человек опасен. И тело сразу становилось деревянным.
Той ночью он целовал меня неистово и долго, пока не уснул, прижав меня к себе и обняв обеими руками так, что сбежать не могу даже если бы захотела. Я не хотела. Мне было комфортно. И я быстро уснула, вопреки всем крикам сирены, почувствовав себя в безопасности. Голову совсем сносит. Из крайности в крайность.
Рано утром у него зазвонил телефон, и он немедленно проснулся и ответил. Вышел из комнаты, надолго, оставляя меня одну на огромной кровати. А спустя полчаса вернулся и сказал, что уезжает. Это срочно, это нельзя отменить, но я остаюсь. И пока его не будет, я должна привести эту квартиру в порядок на свой вкус. Обжиться и облагородить. И для этого он оставил мне свою карточку, чтобы я не беспокоилась о деньгах и покупала то, что нужно.
Я так и не ответила на его вопрос в машине. Я дизайнер, у меня высшее образование. И задача обустроить квартиру внезапно вывела меня из уныния, придав окрыленности. Я получала колоссальное удовольствие от процесса, пока как-то не встретилась с соседкой в подъезде и не узнала, чья это квартира. Его мамы. Его покойной мамы. Которая недавно умерла.
После этого я стала внимательнее и уважительнее относиться к предметам обихода. Нашла альбомы с фотографиями. Письма, которые он писал ей из тюрьмы. Поразилась тому, каким добрым и неиспорченным он был. Совсем не тот парень, каким он стал сейчас.
Он не звонил. Вторую неделю уже. Понятия не имела, где он и как.
В воскресенье я шла из магазина и тащила журнальный столик. Небольшой, не убийственно тяжёлый. Была уверена, что дотащу, справлюсь. Около подъезда стояла тень, я настолько увлеклась, что даже не сразу поняла, сто интуиция кричит «опасность». И вот прозвучал голос:
— Сбежать от меня хотела, маленькая дрянь?
4
Илья
Вартан позвонил рано и слишком настойчиво рассказал о том, что с Гурамом произошел несчастный случай на стройке. Пиздец. Как можно вывалиться из окна собственной новостройки и сломать ногу? Этот ушлепок долго ржал на больничной койке, пока мы с друзьями с постными минами стояли с апельсинами в пакете. Трахаться ему захотелось, в штанах запутался, пока свою шлюшку пытался удовлетворить. Слава богу, что был первый этаж, а не третий. Ржет он. Мудила. Нам пришлось взвалить на плечи переговоры о постройке нового бизнес-центра. Хотя я не самый лучший представитель нашей команды на счёт переговоров. Вартан и Гурам идеально сочетались. Теперь мне пришлось прогибать спину и открывать рот в нужный момент и озвучивать детали проекта. Вартан иногда одобрительно кивал головой, одобряя мое многословие. Хоть в чем-то от меня польза оказалась.