Я едва успела взять свою сумочку со стола и проскользнуть в коридор пока Абрамов придерживал для меня дверь. Мы умудрились коротким разговором испортить друг другу аппетит. И теперь можно было смело отменять обед и продолжать работать.
Но стойкость характера Егора Алексеевича граничила с упрямством. Поэтому было ясно, что несмотря на нашу перепалку, он решения не изменит.
К лифту мы прошли молча. А уже стоя в кабине, начальник сухо подтвердил по телефону, что заказанный столик на двоих всё ещё требуется.
— Ресторан не очень далеко, но предлагаю всё же поехать на машине, — обратился ко мне даже не взглянув в мою сторону.
— Как скажете, — безэмоционально ответила, вновь задумавшись о нарочно брошенной фразе Абрамова.
Напоминание о Феликсе, от которого я бежала, одним махом вернуло мне зажатость. Воспоминания о семейной жизни с ним горьким привкусом растекались во рту. Я с трудом получила свободу, сняла обручальное кольцо, перестала быть тенью своего мужа, но так и не избавилась от ощущения постоянного прессинга.
Прожив долгих семь лет с властным мужчиной, которого выбрали для меня родители, я свыклась. Свыклась с тем, что не должна спорить, отстаивать своё мнение или проявлять характер. А ведь он у меня был!
Определённо точно. И сейчас я это явственно замечала, словно раскрывалась с другой стороны рядом с другим человеком. Становилась той, кем мне не разрешали быть.
Перемены немного пугали, но в то же время были приятны. Будто теперь я могла дышать полной грудью. Могла быть не просто привлекательной куколкой, а личностью.
— Осторожно, София Александровна! — широкой ладонью Абрамов подхватил меня под локоть, предотвращая моё падение.
Задумавшись, я споткнулась, едва не сломав высокий каблук, но довольно-таки сильно подвернув ногу. Мы успели выйти на подземную парковку и теперь стояли у всё ещё открытых створок лифта. Не продолжали движение, но и не возвращались в офис. Хотя такой вариант меня бы более чем устроил.
— Спасибо, — потупила взгляд, не горя желанием встретиться с холодностью голубых глаз.
— Всё нормально? Можете идти?
Абрамов был так близко, что ему не составило особого труда, чтобы заглянуть мне в глаза.
И даже если бы я хотела ему соврать — не вышло бы. Сделав неторопливый шаг, щиколотку пронзила адская боль. Стиснув зубы, сдержать болезненного стона не сумела.
— Сейчас пройдёт, — поспешила заверить, но по обеспокоенному выражению лица начальника поняла, что он не поверил.
Быстро взглянул на наручные часы. Еле слышно чертыхнулся себе под нос. Обернулся, видимо в поисках своего автомобиля и вновь посмотрел на меня.
— До машины дойти сможете?
Я не верила своим ушам. В его голосе сквозила то ли забота, то ли сочувствие.
— Не уверена! Но ведь другого выхода нет, — болезненно поморщилась, сделав очередной пробный шаг.
Всё ещё удерживаемая за локоть Абрамовым, смогла пройти ничтожно мало, прежде чем остановиться. Понимая, что мне не под силу не то что идти, даже просто стоять было больно, пусть и опираясь на мужскую руку.
— Понятно, — задумчиво протянул начальник.
Он не злился, а скорее наоборот, был встревожен моим состоянием. А следующий его поступок и вовсе меня обескуражил. Подхватил меня на руки и понес, бодро шагая к машине. Я лишь в последнюю секунду успела ухватиться за его плечи. Плотнее прижалась к мужской груди, по-настоящему испугавшись, оказаться на асфальте.
— Что вы делаете? — преодолевая удивление, с трудом выдавила из себя.
— А на что это похоже? — ответил вопросом на вопрос и удобнее перехватил меня под коленями.
— Надеюсь на помощь, — искренне пожалела, что утром решила надеть юбку, а не брючный костюм. Сейчас не пришлось бы краснеть, ощущая сквозь тонкий капрон прикосновения.
— Именно! — согласно кивнул и строго добавил: — Обед отменяется. Нам… то есть вам, надо к врачу.
— Да бросьте… Со мной всё в порядке, — бросила, как ни в чем не бывало, стараясь его отговорить.
А лучше всего, если бы он поставил меня на землю. Неловкость нарастала сильнее боли, но я готова была потерпеть, лишь бы оказаться на ногах, а не в крепких руках начальника.
— Поверьте, я также ответственен за здоровье своих сотрудников, как и требователен к ним, — вернул своему голосу властные нотки. — Когда я вас отпущу, обопритесь на меня, а не на свою ногу.
Я согласно закивала. Дождалась когда Абрамов остановится возле машины и бережно меня отпустит. Придерживая одной рукой за талию, он достал из кармана пиджака ключи. Снял сигнализацию и открыл пассажирскую дверь. Помог мне сесть на сиденье, но не позволил развернуться в салон.