Она ещё что-то говорила, но её голос стал восприниматься несвязным шумом. Я замерла посреди коридора. Та, кто была до меня, теперь уволена. И если верить Маше, их притворство для окружающих переросло в интрижку. Теперь Егор Алексеевич казался мне ещё и подлым.
— Ты в порядке? — Тамара Васильевна потрясла меня за плечо. — О Боже, я напугала тебя, — выдохнула она и тут же с жаром затараторила: — Это просто спектакль, Софа, ничего больше. Тебе не придётся идти на какие-то вольности с начальником. Возможно, он будет держать тебя за руку или приобнимет. И если кто-то спросит, ты должна будешь подтвердить ваши отношения… Ну, ещё, улыбаться в объектив, когда папарацци захотят сделать пару фотографий. Но это же не проблема, верно?
Она заглядывала мне в глаза, но я уже ничего не видела.
Боже… фотографии… которые мог увидеть мой муж.
Это было недопустимо.
4
Егор
— Мы на месте, Егор Алексеевич, — негромко заговорил водитель. — Вы уверены, что нам именно сюда?
Я бросил быстрый взгляд за окно и тут же поморщился. По пути не сильно следил за дорогой, а сейчас был удивлён конечному пункту прибытия.
Довольно старая часть города, в которой никогда не бывал. Жилой район с мрачными общежитиями и многоэтажками, а мы, как оказалось, остановились возле самой мрачной.
— Если это тот адрес, который я тебе сказал, то значит, всё верно, — ответил водителю. Потом посмотрел на наручные часы. У Софии Александровны было ещё целых пять минут, чтобы не опоздать и не вызвать моего негодования. Однако эти пять минут пролетели стремительно и бесполезно. — Ладно, жди, — бросил водителю и вышел из машины, с силой сжимая телефон пальцами.
Мазнул по экрану указательным, пролистав список контактов. Нашёл её номер, но прежде чем нажать на дозвон, дал ей последний шанс. Посмотрел в сторону плохо освещённого подъезда, однако там по-прежнему царила мертвецкая тишина. Ни звонкого цоканья каблуков… Ни звука открывающейся двери.
Я негромко выругался. Женщины всегда поражали меня своей безответственностью.
Без особых сожалений набрал номер Софьи Александровны и поднёс телефон к уху. Был намерен отчитать её за отсутствие пунктуальности, но услышал лишь бесконечное количество гудков. Я терял терпение. А потом совсем рассвирепел, когда гудки оборвались и в динамике повисла тишина. Посмотрел на экран — вызов был сброшен.
Тяжело вздохнув, запихнул телефон в карман брюк и направился к подъезду. Открыв дверь, понял, что и внутри царил полумрак. Прошёл по лестнице, приблизительно предполагая нужный этаж, так и не столкнувшись ни разу с вахтёршей. Да и не был уверен, что она вообще здесь имелась.
Быстро нашёл дверь с номером тридцать четыре и громко постучал. Через секунду за дверью послышались торопливые шаги и шум открывающегося замка… Замков. Мне показалось, что даже лязгнула цепочка. А потом дверь всё-таки приоткрылась. Совсем немного, не больше чем на десять сантиметров, однако я смог различить в этом маленьком пространстве черты лица новой секретарши.
— Вы опоздали, — решил начать с обвинений. — Заставили меня ждать, чего я абсолютно не люблю.
Она немного помедлила, а потом всё же открыла дверь шире.
— Егор Алексеевич… я… — её плечи поникли, виноватый взгляд упал в пол. — Я не очень хорошо себя чувствую, — прошептала она еле слышно.
Но я так не считал, потому что выглядела она непередаваемо.
Пробежался взглядом по блестящим локонам, немного подколотым сбоку. По румянцам на щёчках. А потом мой взгляд скользнул к её платью. Да, оно было элегантным и скромным, но на ней смотрелось как-то по-королевски.
Часто заморгал, стараясь не разглядывать девушку. Даже отступил на шаг назад и София наконец посмотрела на меня. В её глазах плескалось сожаление.
— У Вас что-то болит? — постарался спросить как можно спокойно, но ко мне опять вернулось раздражение.
И её опоздание тут было ни при чём…
— Нет, — тихо отозвалась она.
— Может температура? — вновь предположил я.
— Нет.
— Сломали ноготь? Поругались с парнем? Не смогли подобрать к туфлям сумочку? Умер близкий родственник? Что? — уже начал распаляться не на шутку.
Её глаза тут же вспыхнули, и наверное, впервые с момента нашего знакомства, в них отразился гнев. Ни страх, ни стеснение, как это было в офисе. Сейчас София выглядела иначе. Отважнее. И, чёрт, красивее.