Герман продолжил ровным, почти скучающим тоном: — Эта, как ты говоришь мышь, хотя бы настоящая, открытая, без фальши.
— Простота, хуже воровства, — безразлично отмахнулся Феликс. — Меньше всего люблю пустышек….
— Конечно-конечно, — нараспев, немного насмешливо, согласился Герман. — Но плюс простушки в том, что с ней хотя бы не будет проблем.
Феликс как-то яростно ухватился за контекст последней фразы. Вплотную приблизился к брату и вскинул руку. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас схватит того за грудки и вытряхнет из него всё самодовольство. Но Феликс всего лишь положил свою ладонь на широкое плечо брата, стиснув на нём пальцы. А я напрягала не только слух, но и зрение. Неужели они были способны подраться?
Всё же нет!
— Что значит не будет? Ты ещё не выпроводил её? — претензия вибрировала в заданных Феликсом вопросах. Он буквально прожигал дыру в Германе, а я не смела и шевельнуться. Так и стояла в своём не совсем безопасном укрытии и наблюдала за выяснением отношений братьев. Несмотря на грозный тон или резкие движения, я видела, что отношения между ними были тёплые. Да Феликс злился, но как мне показалось не на самого Германа, а на его поступок. Он был зол на то, что сюда привезли меня. Я была персоной нон грата. Я, по непонятным пока мне причинам, раздражала хозяина дома. И признаться честно, я уже не совсем хотела в этом ковыряться.
Вознаграждение за моё присутствие в этом доме уже приятно грело душу своими нулями на конце суммы. Но насиловать себя и подставляться под вспыльчивость Сабурова, я не была готова.
А ещё я не была готова, что Феликс беззвучно окажется рядом со мной.
— Почему ЭТА ещё здесь? — он бросил на меня взгляд полный презрения, от которого мне захотелось провалиться сквозь землю. Но в тоже время на языке защипало обидное возражение на то, как он назвал меня "эта"! Холодно, с плохо скрытым раздражением и желанием никогда меня больше не видеть.
— Эй! — вскрикнула, привлекая внимание, ведь Феликс успел развернуться к брату. — У "этой" есть имя!
Гордо выпалила я, на что Сабуров лениво развернулся. Его губы дрогнули в циничной ухмылке. А взгляд больше не давил, он убивал с особой жестокостью. В этот момент я поняла, что говорить с ним было огромной ошибкой.
— Я не разрешал тебе говорить! — приказным тоном отчеканил мужчина. — Пошли…
Волоком потащил меня к лестнице, а потом и к выходу, не обращая внимания на моё сопротивление. Кожу вокруг запястья невыносимо саднило и обжигало от прикосновений сильных пальцев мужчины. Я попыталась высвободиться, пару раз дёрнув руку на себя, но все безрезультатно. Меня продолжали тащить к дверям. Я едва поспевала следом, жалея, что обула туфли на каблуке.
В голове не было ни одной мысли, как я могла бы задержаться в стенах пафосного особняка и заработать хотя бы ещё пару подобных переводов от Германа.
— София! Меня зовут София, — гордо прокричала в спину, до конца не понимая, какую ошибку совершила…
Мы остановились так же быстро, как и рванули к выходу. И оттого, что Феликс тормознул слишком импульсивно и так же импульсивно развернулся, я впечаталась в его широкую грудь. От удара об напряжённые мышцы перед глазами все поплыло и завертелось. Или от испуга быть вышвырнутой за дверь, мне резко стало плохо?!
— Что? — широкие брови сошлись на переносице, тонкие ноздри от рванных вдохов устрашающе раздулись. — Ты сейчас серьёзно?!
Боже! Мне стало ещё хуже от одного только взгляда, который в неверии бегал по моему лицу: от упрямо сжатых губ до расширенных в панике глаз. Он словно сканировал меня, искал в моих испуганных чертах лица какое-то опровержение.
— Отвечай! — буквально носом ткнулся мне в лицо и хрипло прорычал сквозь зубы, как раненый зверь, которому наступили на самое больное место. — Ну-у-у.
— Егорова Софья Алексеевна, — тихо и официально представилась я, но мужчина буквально оторопел.
Смотрел, не моргая на мои губы, словно читал по ним, на слух не разбирая слов. — Меня действительно зовут Соня, я могла бы паспорт показать, — слегка повернула голову в сторону, в поисках поддержки Германа. — Но не имею привычки везде его носить с собой.
Совсем неловко стало, когда он скользнул взглядом по шее вниз. Задержался на вырезе платья и мазнул по краю воротника кардигана, явно заметив дыру на платье.
— Ещё какие-то вещи с собой есть?
Ответить на заданный вопрос не вышло, я трусливо покачала головой, не особо понимая к чему он клонил.