Вот теперь я готова идти в кабинет. Дерзкая и уверенная в себе, красивая и сексуальная. Пусть босс слюной захлебнется, но больше не позволю к себе прикоснуться. А все потому что он самовлюбленный козел, который считает допустимым выплескивать на меня дурной характер и настроение.
Подхватила чашку с черным кофе и пакет с подарком. Мелькнула мысль не вручать ему сверток, но я ее отмела. Мне хотелось подарить ему свитер, который я с такой любовью создавала своими руками.
Этим я убью двух зайцев: отблагодарю за его подарок, и покажу, что он теряет, обращаясь со мной подобным образом. Изначально я представляла трогательную сцену, где робко вручаю ему презент, а он нежно целует меня в благодарность. Но его бесконечные перепады настроения внесли свои коррективы.
Никакой больше робости и нежности. Только дерзко задранный нос, спина прямая, грудь вперед. Громко цокая каблуками по паркету, решительно приблизилась к столу Романа Алексеевича.
— Ваш кофе. — поставила перед ним напиток, при этом низко склонившись над столом, чтобы несносный босс мог хорошенько разглядеть все, чем я хотела его подразнить.
Шалость удалась. С удовольствием наблюдала, как взгляд Романа Алексеевича намертво приклеился к моему декольте, как нервно подрагивали крылья носа, а руки сжались в кулаки. Позволила себе насладиться триумфом несколько секунд и отступила на пару шагов назад.
Определенно, в роли коварной соблазнительницы я чувствую себя гораздо увереннее. Хотя сохранить невозмутимость оказалось сложнее, чем я думала. От горячего взгляда босса кожа покрывалась мурашками, а вдоль позвоночника прокатилась обжигающая волна, концентрируясь внизу живота.
Но благодаря моей выходке удалось вернуть себе хоть какое-то душевное равновесие. А то совсем расслабилась, и лужицей возле его ног растеклась. Меня такой уклад совсем не устраивает.
Роман Алексеевич поднял на меня пылающий взгляд. Смело встретилась с ним глазами. Между нами разве что искры не летели.
Медленно он поднялся со своего кресла и с хищной грацией двинулся прямо на меня. Я была готова к такому повороту. Поэтому едва ему осталось сделать последний шаг, чтобы схватить меня, я выкинула вперед руку с зажатым в нем подарочным пакетом.
— С Новым годом! — с ослепительной улыбкой протянула я.
Босс на секунду растерялся и машинально схватил пакет. Я воспользовалась его замешательством и поспешила покинуть кабинет, но не успела.
Уже у самой двери он меня настиг. Прямо перед лицом я увидела его ладонь, которая давила на дверное полотно и не позволяла мне ускользнуть из кабинета. Я дернулась в сторону, но Роман Алексеевич выставил вторую руку.
Я оказалась в ловушке. Лицом к двери, спиной к нему, по бокам его руки, отрезающие все пути отступления.
Шеи коснулось жаркое дыхание, заставляя волоски на затылке приподниматься и запуская миллионы мурашек по спине.
— Лисенок… — прошептал он мне на ухо. — Куда же ты так спешишь? А как же благодарность за подарок?
— Вы даже не посмотрели… — голос почему-то звучал слабо и хрипло. В горле пересохло.
— Так покажи мне…
Почему в словах я услышала двусмысленный намек? Развернулась в кольце его рук и посмотрела в лицо босса. Он даже не пытался замаскировать хищный блеск глаз. А я почувствовала себя как кролик перед удавом.
Ну уж нет! Не позволю себе снова растаять от одного горячего взгляда и пары двусмысленных намеков.
Задиристо вскинула подбородок, провокационно провела указательным пальчиком вдоль линии декольте. С затаенным триумфом наблюдала, как темнеют его глаза.
В этот момент почувствовала себя всесильной. Так упоительно ощущать власть над этим огромным сексуальным мужчиной!
Уловила момент, когда он чуть подался вперед, явно намереваясь впиться мне в губы поцелуем. Нет, если позволю прикоснуться к себе, то не смогу устоять. Поэтому изо всех сил толкнула Романа Алексеевича в грудь.
От неожиданности он пошатнулся, а у меня появилась возможность сбежать. Схватила пакет, который он небрежно бросил на столе и протянула Роману Алексеевичу.
— Откройте, пожалуйста! — пролепетала я наигранно невинным голосом и даже ресницами похлопала для убедительности.
Вот сейчас он посмотрит, изумиться, растеряется, а я, оскорбленная в лучших чувствах, скажу что-нибудь колкое. Он пожалеет о своем поведении, а я буду чувствовать себя победительницей. А потом с гордым видом удалюсь в приемную и тоже надену ледяную маску. И на этом закончится история Романа Алексеевича и Лисенка, как он меня назвал.
Босс, чуть прищурив глаза и не сводя с меня взгляда, взял пакет и с любопытством заглянул внутрь. Осторожно, словно драгоценность вытащил на свет вязанное полотно графитового цвета.
Я молча наблюдала как сжались его пальцы, чуть подрагивая.
— Это ты связала? — хриплым голосом спросил Роман Алексеевич, на поднимая головы от подарка. — Для меня?..
У меня в горле почему-то образовался ком. Его голос сейчас такой хриплый, с надрывом. Безумно захотелось увидеть его глаза, чтобы понять эмоции. Он ждет ответа, а я не могу совладать с голосом. Очень волнуюсь, ожидая его реакции.
Ненадолго хватило моего запала. Снова чувствую, что размякла. Тело против воли дернулось, чтобы приблизиться к нему. Хотелось подойти, заглянуть в глаза, дотронуться. Мысли о гордости вылетели из головы.
Роман Алексеевич, так и не дождавшись ответа, наконец вскинул на меня глаза. И от этого взгляда я задохнулась, будто кто-то перекрыл мне доступ кислорода.
Никогда раньше не видела столько эмоций в глубине глаз. Он смотрел на меня с щемящей нежностью и немым обожанием. По крайне мере, мне так показалось. И только сейчас поняла, что именно ради такого взгляда я все это и затеяла.
Роман Алексеевич прижал свитер к груди и медленно подошел ко мне. А я застыла изваянием посреди кабинета. Не могла даже сдвинуться с места. Просто ждала, что будет дальше и надеялась…
Свободной рукой он убрал за ухо выбившийся из моей прически локон. Кончиками пальцев невесомо провел по щеке. И глядя прямо в глаза, прошептал:
— Я тебя сейчас поцелую…
Глава 30. Рома
Все праздники ждал звонка или сообщения от нее. Но так и не дождался. И дело не в том, что я послал ей подарок ради благодарности. Мне просто хотелось почувствовать, что не безразличен Лисенку.
А она молчала несколько дней. Даже сухого «спасибо» не сказала. Для меня это равносильно пощечине: жесткой и отрезвляющей. Я душу ей, можно сказать, открыл, а она растоптала ее своим равнодушием.
Не думал, что еще способен испытывать боль и обиду. Казалось, что мои чувства давным-давно заморожены и погребены под огромным слоем льда. Но нет, Лисенку удалось вытащить на свет все то, что похоронил глубоко внутри.
К концу праздников царапающая душу боль сменилась злостью. На себя, на нее, на обстоятельства. Зарекался же больше никогда и никого не пускать в душу и сердце.
На работу пришел в мягко говоря дурном настроении. А когда увидел ее в приемной, всю такую сияющую и счастливую, то вообще голову потерял от нахлынувшей ярости. Пока я страдал и ждал от нее хоть слова, она прекрасно проводила время, отдыхала и развлекалась.
Чтобы не вспылить и не дать волю бушующим внутри чувствам, быстро скрылся в кабинете. И только опустившись на свое кресло подумал, что зря попросил кофе. Она же через пару минут впорхнет в кабинет, соблазнительно покачивая бедрами и распространяя вокруг сладкий цветочный аромат духов, к которому я уже успел пристраститься.
Самое последнее, что мне сейчас нужно — это остаться наедине с Лисенком. Могу ведь и не сдержаться. Только пока не знаю, что хочу сделать больше: придушить за равнодушие или поцелуями заставить потерять голову и молить меня о продолжении.
Тут же фантазия подбросила жаркие картинки. С силой сжал кулаки. Эта женщина меня с ума сводит.