Абигайль подняла на него васильковые глаза.
— Она любит тебя… — он остановился и прокашлялся, — просто за то, что ты — это ты.
— О! — Абигайль опустила взгляд на носки своих туфель и глубоко вздохнула, словно сдерживая слезы. — И еще мы хотели поблагодарить вас за то, что вы позволили придумать имя вашей собаке.
Алистэр приподнял бровь.
— Мы решили назвать его Баджер, барсук, — объяснила она, — потому что он бегал с нами к барсучьим норам. К тому же он не может вечно оставаться Прудлом. Все-таки это детское имя.
— Баджер — это очень хорошее имя… А вам не жалко оставлять его? Ведь вы гуляли с ним каждый день и присматривали, чтобы он не ел слишком много?
— Но он же не наш.
— Я знаю. Когда-то я сказал, что Баджер — мой пес, но я взял его для вас.
Она смотрела на него с тем же выражением лица, что и ее мать.
— Нет. Он не наш.
Она подтолкнула Джейми, имевшего совершенно несчастный вид. Мальчик шагнул вперед и протянул ему щенка:
— Вот. Он ваш. Абби сказала, что вы нуждаетесь в нем больше, чем мы.
Сбитый с толку Алистэр взял в руки вырывающегося щенка.
— Но…
Абигайль решительно подошла к Алистэру и потянула его за руку, чтобы он нагнулся. Потом обняла его за шею.
— Спасибо вам, сэр Алистэр. Спасибо. Всхлипнув и поймав ручонку брата, она утащила его из комнаты прежде, чем Алистэр смог что-либо сделать в ответ.
— Черт! — Он посмотрел на щенка. — И что мне с тобой делать?
Алистэр подошел к окну и стал смотреть, как Хелен помогает детям сесть в экипаж. Абигайль подняла голову, взглянула наверх, и ему показалось, что она смотрит на него, но девочка быстро отвела взгляд, так что, вероятнее всего, он ошибся. Затем Хелен села сама, и экипаж тронулся.
Они уехали из его дома, из его жизни. И Хелен ни разу не оглянулась.
Душой Алистэр рвался за ними, но его разум удерживал его на месте. Ведь нельзя было отрицать очевидное: сегодня или позже — он всегда знал, что Хелен должна была покинуть его.
Глава 20
Чародей охотно открыл дверь перед принцессой и рассмеялся, когда она сказала, зачем пришла к нему. Он провел ее в старый сад и указал на фигуру Говорящего Правду, холодную и недвижную:
— Вот твой рыцарь. Можешь попытаться расколдовать его, но помни: у тебя есть всего один день. Если он не оживет до захода солнца, ты станешь его каменной невестой, и вы навечно останетесь в моем саду.
Принцесса была согласна на все, ведь как иначе она могла помочь своему спасителю? Одно за другим она пробовала заклинания и снадобья, и вот уже солнечный свет стал угасать, а Говорящий Правду все еще оставался — каменным.
Три дня спустя Алистэр был разбужен суетой на первом этаже. Он застонал и накрыл голову подушкой. Последнее время Алистэр просыпался поздно. Дни его были безрадостны. Он плыл по течению…
Шум становился все громче и ближе и, нарастая, как летняя гроза, пока, наконец, не достиг двери спальни. Когда же дверь распахнулась и в комнату ворвалась сестра, Алистэр одарил ее не самым дружелюбным взглядом.
— Алистэр Майкл Манро, ты лишился рассудка? — набросилась на него София.
Он прикрыл одеялом голую грудь, словно стыдливая дева, и спросил:
— Чему обязан честью видеть тебя, дорогая сестра?
— Своей глупостью. Я встретила вчера утром в Эдинбурге миссис Галифакс. Она сообщила мне, что вы больше не общаетесь.
— Нет, — вздохнул Алистэр. Баджер тоже был разбужен шумом и теперь карабкался на кровать и искал его пальцы. — Сказала ли она тебе, что на самом деле она не миссис Галифакс?
София, метавшаяся по комнате, тревожно застыла.
— Она не вдова?
— Нет. Она бывшая любовница герцога Листера. София моргнула. Затем пристально посмотрела на брата:
— Я подумала, она по-прежнему замужем. Если она оставила Листера, не имеет значения, кем она была прежде. — Она отмахнулась от скандального прошлого Хелен нетерпеливым движением руки. — Имеет значение только то, что ты сейчас же оденешься и поедешь в Эдинбург, чтобы извиниться перед этой женщиной за все глупости, которые ты сказал или сделал.
Алистэр молча смотрел на сестру, пока та нервно раздвигала шторы на окнах, потом спросил:
— Я так понимаю, ты считаешь, мы расстались по моей вине?
София кивнула.
— Но в чем, прости, я должен извиняться? В чем я виноват? Она сама захотела уехать.
София повернулась к брату и поджала губы:
— Ты просил ее выйти за тебя замуж? Алистэр бросил взгляд в сторону.