«Охотница сильна и самоотверженна. Она — сердце нашего народа — стойкая, храбрая, непоколебимая. Твое сердце бьется яростно, Эллия, и оно бьется верно».
Увидев эту гордость на лице матери, такую же сильную, как и всегда, Эллия приободрилась. Она вздернула подбородок и улыбнулась в ответ матери.
Телани опустила пальцы в бассейн и поднесла их к животу Эллии.
— Цитолея, благослови это чрево, — сказала она, проводя линию поперек живота Эллии. — Пусть оно взрастит и защитит семя, которое получит, и пусть в его любящих объятиях вырастет новая сильная жизнь.
Телани отступила назад.
Эллия опустила взгляд на светящуюся голубую линию на животе, которая выделялась на фоне ее загорелой кожи. Каковы бы ни были ее желания, она должна была завершить ритуал, она должна была внести свой вклад. Она пошевелила рукой, намереваясь втереть воду в кожу и принять благословение.
Прежде чем она успела прикоснуться к нему, вода стала красной, как только что пролитая кровь.
Она ахнула, отдернув руку, когда алые капли потекли вниз к ее лону. Страх скрутил ее живот, и холодные мурашки пробежали по позвоночнику.
Знала ли Цитолея мысли Эллии? Неужели Цитолея отвергла ее из-за ее тайных желаний, из-за ее эгоизма?
Эллия перевела взгляд на мать, ожидая разочарования или ужаса, но верховная жрица отвела глаза. Телани пристально смотрела на священный бассейн, который светился ярко-красным, а не обычным эфирно-голубым.
Барабаны смолкли, и по толпе пробежал возбужденный ропот.
— Смотрите! Смотрите! — указала одна из охотниц на небо.
Эллия откинула голову назад, чтобы посмотреть вверх, и ее глаза расширились.
Луна была окрашена в малиновый цвет, и незнакомая звезда мерцала над утесами, ярче всех остальных звезд в ясном ночном небе — Красная комета.
Красная комета.
Об этом говорилось в легендах, которые передавались из поколения в поколение, зрелище, которого не видел ни один живой человек.
Страх Эллии быстро сменился удивлением и предвкушением.
Телани повернулась к Эллии, обхватив лицо молодой женщины руками, ее улыбка стала еще шире, чем раньше.
— Ты понимаешь, что это значит, дочь моя?
Это означало, что у Эллии было больше времени, что у нее был шанс на что-то большее. Что, возможно, ее судьба не так уж предопределена, как она думала.
Эллия усмехнулась.
— Алая охота.
Телани вскинула руки в воздух и снова повернулась лицом к Цитолеи.
— Алая охота!
Собравшиеся охотницы — как те, кто здесь для выбора, так и те, кто здесь в качестве свидетелей, — издавали возбужденные вопли в ночное небо. Их призывы эхом отдавались в каньоне, достигая силы, которая могла быть достигнута только племенем в целом.
— Красная комета над нами, — крикнула Телани, заглушая эти завывания.
Свободная белая ткань, которую она носила, была окрашена в розовый цвет в тусклом лунном свете.
— Кровавая луна сияет над пустыней. Впервые за сто лет вода в Цитолеи становится красной. Мы призываем наших охотниц собраться на алую охоту!
Охотницы ответили еще одним громким приветствием.
— Что это такое? — потребовал Диан, привлекая внимание Эллии к краю толпы.
Собравшиеся женщины расступились, когда Диан шагнул вперед. Его густые темные брови низко нависали над горящими глазами, а губы, казалось, вот-вот скривятся в оскале. Красное свечение Цитолеи придавало пышной ткани его мантии — обычно такой же нежно-голубой, как небо, — фиолетовый оттенок.
— Каждые сто лет на небе появляется Красная комета, — ответила Телани ровным и уверенным голосом. — И мы должны отправить наших сестер на алую охоту.
— Это ночь Цветения, — сказал Диан. — Ночь выбора, и я еще не потребовал того, что мне причитается.
— Выбор должен подождать. Красная комета появилась как предзнаменование, знак того, что у этих охотниц, — взгляд Телани быстро, но многозначительно метнулся в сторону Эллии, — есть шанс принести новое процветание и силу нашему племени. Мы не можем игнорировать это. Судьба требует, чтобы они охотились. Цитолея и Красная комета требуют этого, и мы должны повиноваться.
— Красная комета — это древнее проклятие, которое никому не приносит процветания, — сказал Диан с рычанием. — Игнорирование других наших традиций из-за этого не принесет нам ничего хорошего.
— Ты знаешь легенды, Диан. Ты знаешь традиции, как и все мы. Игнорировать этот знак — значит лишать наш народ надежды.
— Надеяться на что? Драконы?
Диан повернулся лицом к остальным, раскинув руки.
— Кто из нас видел дракона? Кто из ваших матерей, ваших бабушек видел одного из них? Мы не можем позволить этим историям диктовать нам нашу жизнь.