Темная фигура рухнула с неба, приземлившись прямо на шорелакра и швырнув существо на землю с влажным хрустом.
У Эллии перехватило дыхание, а глаза округлились еще больше, пока ее разум пытался осмыслить то, что она видела. Ее дракон стоял перед ней в человеческом облике, одной ногой упершись в хвост шорелакра, пригвоздив зверя к земле. Его крылья были широко расправлены, светлые волосы падали на лицо, а в мускулистой груди пылал огонь, но внимание Эллии привлек свет его голубых глаз.
Щебетание и крики шорелакра теперь казались далекими и неважными.
Дракон наклонился и ткнул когтистой рукой под панцирь шорелакра. Он дернул вверх, все еще удерживая хвост ногой. Действие, казалось, не требовало особых усилий с его стороны, и трескучие, хлюпающие звуки разрываемого на части существа были, к счастью, краткими.
Зарычав, дракон выпрямился и отбросил окровавленный панцирь в сторону. Его глаза, такие напряженные, такие древние, не отрывались от Эллии. В свете кровавой луны его чешуя была розово-золотой, намного мягче по цвету, чем тлеющий оранжевый, освещающий его грудь. Стоя над ней вот так, с напряженными мышцами и расправленными крыльями, он был пугающим, величественным… возбуждающим.
Глаза Эллии опустились к следующему наиболее очевидному виду — его чреслам. Его член был возбужден, его гребни блестели в лунном свете, а головка тянулась к ней. Воспоминание об этом ощущении, об этой полноте промелькнуло в ее сознании, наполняя ее вены жаром, способным соперничать с его. Боль между ее ног пульсировала, и Эллия сжала бедра вместе.
Ноздри дракона раздулись, он высунул язык, и в его груди раздалось низкое рычание. Он преодолел расстояние между ними одним шагом. Тепло, исходящее от него, вызвало у Эллии предвкушающую дрожь. Он был с ней только один раз, и она хотела большего, большего, большего.
Эллия прикусила нижнюю губу, когда он навис над ней. Голод сверкнул в его глазах. Ее кожу покалывало, готовая к его прикосновениям, готовая к нему.
Он наклонился и подхватил ее, прижимая к своей груди, одной рукой заведя ей за спину, а другой под колени.
В течение нескольких мгновений Эллия не могла думать, несмотря на свое замешательство. Это было трогательно, да, но не то, чего она жаждала — не то, в чем он нуждался. Хотя она даже не знала его имени — и было ли оно у него вообще, — по его огненному жару, пульсирующему члену и напряжению в мышцах она поняла, что ее дракону нужно освободиться.
Она страстно желала дать ему это освобождение, и не только из-за брачных уз, которые вплелись в ее сердце, подталкивая ее к нему, побуждая ее удовлетворять все его потребности. Она хотела доставить ему удовольствие, хотела провести руками по его чешуйчатой плоти, попробовать его на вкус своим языком. И она хотела, чтобы он доставил ей удовольствие в ответ.
Он понес ее к реке, его шаги были торопливыми, тяжелыми и немного нетвердыми. Не говоря ни слова, он нырнул в воду, пока Эллия не погрузилась по шею. Течение смыло грязь и пот с ее кожи, и одежды.
— Спасибо, — сказала она, когда он вышел на берег.
Дракон зарычал и встряхнулся, расправляя крылья, чтобы стряхнуть с них воду.
Эллия положила руку ему на грудь. Тепло разлилось по ее ладони, и она почувствовала ровное, сильное биение его сердца. Его хватка на ней усилилась, но это было не больно — это было безопасно, надежно и просто немного собственнически.
— Дракон, тебе не нужно…
«Быть таким упрямым», — хотела сказать она, но ее слова оборвал испуганный крик, когда он оторвался от земли и захлопал крыльями, поднимая их высоко в воздух.
Желудок Эллии сжался и скрутился в узел. Она обвила руками шею своего дракона и вцепилась так крепко, как только могла, стараясь смотреть куда угодно, только не на землю, которая с каждым взмахом его кожистых крыльев удалялась все дальше и дальше. Ее желудок опускался с каждым погружением, когда он взлетал все выше и выше.
Не желая видеть, сколько пустого воздуха было под ними, Эллия уткнулась лицом ему в шею. Его запах — земля и дым, смешанные с чем-то экзотическим — наполнил ее чувства. Грудь дракона заурчала, и его руки согнулись, прижимая ее к себе чуть ближе.
Несмотря на свой страх несмотря на то, что ее желудок хотел взбунтоваться с каждой неуверенной каплей, Эллия улыбнулась.
«Он вернулся за мной».
Глава 7
Фальтирис стиснул челюсти и расправил крылья, напрягая новые мышцы, которые управляли ими. Он покачнулся, изо всех сил стараясь сохранить плавность полета, и человек крепче сжала его шею. Вся эта ситуация была унизительной во многих отношениях, о чем он не хотел задумываться — и, конечно, не помогло то, что красный жар снова смешался с огнем его сердца, что его член жаждал ощутить ее теплую, влажную человеческую щель, что его гнев был в опасности быть подавленным его голодом.