О, этот спор!
Ей-то легко говорить, нашла лоха и шлепает ему свои прогнозики паршивые, а я… я… с гориллой двухметровой сражаюсь! Он меня вообще чуть на кукан не насадил. В туалете, блять!
— Ну так что?
— Остаюсь, — рыкнула.
Есть же еще Павлюша.
Павлюша и моя надежда на компромат. О, давай миленький, давай… Пошурши своими связями, подними всю муть со дна! Не мог человек, появившийся на вечеринке Павлюши, быть святым.
Мы все там… с червоточинкой.
— Ты не расстраивайся, Марф, — погладила меня по руке Сеня. — Тебе пойдет на пользу! Помнишь, я говорила, какой у тебя кармический чемоданчик в этой жизни и какие кармические задачи перед тобой стоят? Со свободными воззрениями у тебя все отлично, но ты должна прокачать скилл ответственности, привязанностей. И тогда в следующем воплощении твой кармический чемоданчик будет еще более полным. Ты только представь, пойдешь по восходящей ветви…
— Сень, а в этой жизни, что, совсем никак?
— И в этой тоже все будет отлично, — заверила Сеня. — Но не сразу. Любое несвойственный нам навык приобретается нелегко…
— Эх, ясно.
— Все будет хорошо. Ну что, буду вызывать такси?
Я с некоторой грустью подумала о том, что Сеня сегодня съезжает. Проблемы решены, в ее семье снова спокойно…
Жаль, она так вкусно готовит, и чай заваривает по-особенному. Может быть, колдует понемногу?
— Кажется, тебе кто-то звонит, — коснулась моей руки подруга.
— Ах да, телефон в мастерской оставила. Сиди, сейчас приду.
Телефон сразу найти не смогла, он лежал под тряпкой с растворителем, от чего и экран немного испачкался. Пока оттирала, уже и звонить перестали. Перезвонила. Оказалось, из банка, хотели навязать кредитную, мать их, карту!
— Марф, к тебе пришли! — позвала подруга. — Мужчина.
О, да это небось Павлюша пришел! Как быстро… Пришел и принес компромат на Дубинина.
Наверняка что-то гадкое, мерзкое, уууу, какое, что аж сам Павлюша приехал.
Я помчалась со всех ног, мечтая, что вот-вот у меня в руках окажутся такие факты!
Но вместо этого…
— А вы давно с Марфой знакомы?
— Иногда кажется, что всю жизнь, — пробасил голос ненавистного босса.
Аааа!
Откуда он здесь?!
Я затормозила, но едва не поскользнулась босыми ногами на мраморной плитке. Дубинин подхватил меня, и я… оказалась в его волосатых лапах.
— Здравствуй, — проворковало нежно это чудовище. — Не поверишь, соскучился.
— Именно. Не поверила. Поставь на место… Это, кстати, моя подруга!
Дубинин заинтересованно посмотрел на Арсению, она среднего роста, русоволосая, длинноногая, большеглазая. Чем-то напоминает русалку или царевну из русских сказок.
Наверняка Дубинину такие нравятся, подумала я неожиданно резко.
— Вот, Ростислав, знакомься. Прекрррасная Арррсения, — представила я подругу, пытаясь вырваться из медвежьей хватки. — Астролог, таролог, нумеролог к твоим услугам.
У Дубинина как-то подозрительно задергался левый глаз.
— Она из этих… херомантов, да?
— Нет, что вы, хиромантией я не увлекаюсь. Наука слишком неточная, — улыбнулась Сеня. — Астрология — другое дело.
— Ах-ха, — хмыкнул Дубинин.
И хотя я понимала, что он невысокого мнения был о занятиях Сени, но разглядывал ее довольно аппетитно.
Вот бы… и разглядывал ее. Не лапая при этом меня.
— Ростислав, Сеня уже уходит, а у нее такие большие сумки. Не поможешь?
Сеня тоже разглядывала Дубинина с интересом. Ей такие мужичары нравились — чтобы их башкой можно было ломать стены.
Она едва не кивнула, но потом опомнилась:
— Постой. Ростислав, когда у вас день рождения?
Услышала ответ, и улыбка стала натянутой.
— Ах вы из этих… Из Козерогов. Марф, я побежала! Меня ждет такси…
Ууу…
Да что ты будешь делать? У Сени по гороскому ярая несовместимость и совет избегать Козерогов.
— Сеня, постой! Он не Козерог. Он… Он из других… Из тех, с кем у тебя совместимость идеальная! — запищала я, но было уже слишком поздно.
Сеня убежала, а я осталась один на один с мужиком, который ухмыльнулся и стиснул меня еще крепче.
— Что, рыжая… — обвел взглядом просторную кухню, вдохнул запах. — Колдуешь? Херомантами обложилась. Может быть, там еще и козел где-нибудь черный…
— Козел есть. Но… — посмотрела на короткий ершик волос Дубинина. — Не черный, темно-русый. С насечкой над виском.
— Снимай! — хватка пальцев стала невыносимо горячей.