— Тогда заканчивай скорее… и уходи!
— Только после того, как сделаю… это.
Что — это?
Ответ настиг меня скорее, чем я могла себе представить.
Он неожиданно обхватил меня за подбородок второй рукой и приподнял лицо.
Жестко так схватил…
Его большой рот накрыл мои губы, заставляя замолчать.
Черт, вынуждая!
Разве можно говорить, когда такое сочное и горячее нечто врывается в рот, жадными толчками прокладывая путь?
Ох, его язык…
Упругий, но юркий, уверенно касался моего, заводил его, кружа, и забирался так глубоко, что у меня от удовольствия закатились глаза.
Вот это поцелуй…
Не знаю, в чем он хорош, и хорош ли вообще, но приз за самый трахательно-вкусный поцелуй я бы отдала Дубинину Ростиславу!
Дорогие, у нас подписка :) Значит, начинается сааамое вкусное и непредсказуемое :) Кто хочет продолжение поцелуя в исполнении Дубинина вечером, голосуем в комментарии :)
Будет сочно!
Глава 12
Глава 12
Марфа
Укусить его язык?
Я прижала зубами, но несильно, подумав, что если передавлю, то меня точно отшпилят, а так… всего лишь поиграла немного, покусывая. Глубокий мужской стон прокатился по рту огненной лавой, отозвался сильной дрожью во мне.
Неожиданно для себя свободной рукой я вцепилась за его футболку, чтобы не упасть. Хотя и так была прижата к стене, но всякий раз, когда он горячее и глубже раскатывал мой рот, вонзался языком, казалось, что я просто падала.
Пол раскачивался, стена казалось хлипкой, ненадежной.
И только он — громила невоспитанный воспринимался мной как некая точка опоры. Прижимаясь к нему теснее, я буквально отлипла от стены, сильнее сжала зубы на его языке, посасывая.
— Жаркая стерва. Может быть, сделаешь так же чуть пониже? — предложил Дубинин.
Его зеленовато-серые глаза замерцали, пока вновь не прикрылись тяжелыми веками, а губы не принялись гулять по моему лицу, приближаясь к ушку.
— Не дождешься. Порча так не снимается! — ответила я из последних сил.
Пусть бы кончил как можно скорее, и все!
Иначе внизу моего живота вот-вот случится восстание давно похороненных бабочек.
— Уверена?
Пришлось куснуть его за шею, впиться зубками в солоноватую, пряную кожу.
— Сейчас я на тебе еще одно клеймо оставлю. Такое точно не спрячешь под кофточкой.
— Это водолазка, рыжая. И можешь делать сколько угодно, все только поаплодируют, что я жарко провел ночку, — ответил невозмутимо на мои покусывания.
Все-таки вредить ему всерьез я опасалась.
Слишком неравны были силы.
Если не можешь сопротивляться, просто получай удовольствие, и даааа… Может быть, Дубинин тот еще говнюк, но целуется шикарно и тело роскошное, а член… Ох, дружок, какой ты хороший! Просто отличный…
Пульсировал в моей руке, заражая огнем.
Дубинин начал дышать чаще, с рыком, и я поняла, что он близок к финалу. Всхлипнув, невольно усилила движения руки.
— Иди сюда…
Ааа?
Он внезапно поднял меня на руки и впился пальцами в попку, шлепнул по бедру, закинув мои ноги на свой торс.
— Вот так, да? Да? — хохотнул.
Мой домашний халатик, испачканный краской, задрался. Лифчика под ним не было, и соски царапнуло тканью, натянувшейся от контакта с твердым телом.
Дубинин толкнулся.
Бедра впечатались мои, горячий член прижался к моей промежности. Босс ущипнул, поцеловал снова.
— Твои золотые трусики не дают мне покоя, — признался. — До сих пор вижу, как ты крутишь своей попкой перед моим носом, и… зверею!
— Аааах…
Он качнул бедрами. Большой толстый прибор прижался вплотную к моим трусикам.
— Хочу под твои трусики.
— Ээээй… — рыкнула. — Ты сейчас все снятие порчи… испортишь, нах!
— Ты потом еще раз обряд проведешь, окей? — предложил бесстыжий.
Он сдвинул трусики в сторону и коснулся моей плоти, понежил двумя пальцами, лаская.
Не может быть этот бугай настолько нежным, но… был…
Я чуть не взорвалась криком со стоном, когда он мягко погрузил в меня один палец и начал двигать им, постепенно наращивая темп.
— Маленькая. До чего же ты там…. маленькая! — выдохнул в мои губы.
Была ли я влажной? Нет! Была постыдно мокрой, постанывала и будто хныкала.
Боже, как хорошо… Как неприлично хорошо.
— Хочешь оседлать? Присесть на мой? — предложил.
Сознание таяло, волны подкатывали, ммм…