— Слушай, Ал! — неожиданно окликнула его Варя, что-то вспомнив и отчего-то разом посерьезнев.
Попыталась для разговора спуститься, но сбежать по стене вниз, будучи параллельно полу, не сумела — на полпути поскользнулась и закрутилась колесом, словно подвешенная на пояс каскадерша. Ругнувшись, Варя самостоятельно остановила верчение, уцепившись за попавшуюся под руку оконную штору. Придерживаясь за переливчатый плотный бархат, обратно поднялась к потолку, где устроилась основательно, не давая себе шанса на болтанку, растопырилась конечностями, упершись в угловатые каменные ребра свода. Только рот открыла, чтобы продолжить беседу…
Штора не выдержала нагрузки, с шорохом наполовину оборвалась с карниза, повисла трагичной драпировкой. Варя виновато охнула.
— Да? — изобразил невозмутимость Алояс, только бровь нервно дернулась. — Ты хотела что-то спросить?
— Угу… Отец Зимослава пропал без вести, угодив в стихийно возникший портал?
Вихрь озадачился, но лишь на мгновение.
— Откуда ты узнала?
— Да вы все не больно-то от меня таитесь, мне только остается развесить уши и слушать, — заметила Варя, — и складывать кусочки услышанного, как мозаику.
— Зачем от тебя что-то особо скрывать, если ты скоро станешь полноправным членом нашей компании, — вздохнул Алояс.
— Но и рассказывать мне всё толком по порядку вы не собирались, — обидчиво возразила Варя.
— Всему свое время, — парировал Вихрь. — К тому же эта история давняя, к нынешней ситуации она никакого отношения не имеет. Неважно, что ты сама явилась из другого мира — ведь этих миров бессчетное множество. Неизвестно, в который именно угодил…
Их беседу грубо прервали.
Тяжелые входные двери распахнулись от пинка, в школу по-хозяйски вошел знакомый Варе придворный паж. Наглый юноша заорал с порога, нисколько не стесняясь помешать урокам:
— Дедуля дома? Мы к нему по важному королевскому делу! — и широким шагом направился к центральной лестнице, языком спускающейся через половину зала фойе от галереи второго этажа.
Алояс смерил нахала гневным взглядом, ледяным тоном окоротил:
— Радмил! Нельзя ли соблюдать приличия не только во дворце?
— Отстань, ветродуй, мы спешим, — отмахнулся от занудства учителя тот.
— Если бы у короля было дело к Тугохвалу, его величество послал бы за магистром карету, а не тебя, — злился Алояс.
— Слушай, ты чего мне тут указываешь? Имею право приходить, когда мне надо — Чуролют мне родной…
— Двоюродный! — снова чародей уличил пажа во лжи.
Пока эти двое скрежетали зубами, а Варя сверху на них дивилась, гадая, ревность ли это между внуком и учеником или они просто не переваривают друг друга — никто не обратил внимания, что паж действительно явился не один. Следом порог переступила, изящно придерживая подол изумрудно-зеленого платья, красавица княжна, с которой Варя также познакомилась на нелепом отборе невест.
— Радмилка, угомонись! — глубоким грудным голосом рассмеялась она. — Стоит увидать друг дружку, тотчас сцепитесь! Не надоело вам?
— Он думает, раз дед дал ему здесь место, то можно всех поучать! — обернувшись к спутнице, всплеснул руками паж.
Честное слово, Варвара изо всех сил пыталась затаиться у себя в уголке потолочного свода. Но так некстати разглядела, что роскошный и вместе с тем сдержанный по стилю наряд княжны, эта «амазонка» для будних городских визитов, сшита не из какой-то обычной местной ткани — а из занавесок! Тех самых, что Варя самолично сторговала модистке.
«Хрюк!» — весело разнеслось под сводами с эффектом готического эха.
Все внизу подняли головы.
— О! — удивилась княжна.
— Ты?! — завопил паж, мигом забыв изображать барана перед Вихрем в роли новых ворот. — Так вот ты где прячешься?!
— Я не прячусь! Я тут учусь, — оскорбилась Варя. — А ты, кстати, мешаешь моей тренировке.
— Учишься висеть на потолке? — съехидничал паж.
— Радмил, не смейся, — неожиданно вступилась княжна, одернула противного парня. — Ты не знаешь, каким беспомощным себя чувствуешь, когда сила льется из тебя, не подчиняясь твоей воле.
— Конечно, откуда мне знать! — едко отозвался тот. — Это вы все тут одаренные, а я-то обучения не удостоился, пусть и родная кровь самому Тугохвалу!
— Радмил! — укоризненно произнесла княжна.