Белль закричала, когда я вонзился в неё с новой силой. Задыхаясь, она прошептала моё имя и я, достигнув края, затопил её киску густым вязким семенем. В эту же секунду я почувствовал, как киска Белль запульсировала, и она погрузилась в волны оргазма.
— Дом, — выдохнула она. — Дом, Дом, Дом...
Белль стала непрерывно повторять моё имя, пока я удерживал её бьющееся в экстазе хрупкое тело в своих сильных руках.
Я знаю, что был с нею груб, поэтому стал осыпать мягкими лёгкими поцелуями все её тело, призывая Белль понять меня и простить за то, что я сделал. Но Белль не плакала, значит, я ещё не полностью сломил её. Она просто вцепилась в меня, царапая кожу моей спины, отчаянно требуя, чтобы я обращал внимание только на неё. Да я всё равно не мог отвернуться. Теперь я полностью связан с ней, и знаю, что думать о будущем без неё уже не вариант.
— Ты совершенна, — застонал я, около её губ оставляя на них жёсткий поцелуй, напоминая ей, что она принадлежит мне и никому другому.
— Давай я отнесу тебя в твою комнату, — пробормотал я.
Белль спрятала голову на моём плече, и я обернул вокруг неё свой пиджак. Тоненькая струйка спермы побежала по её бёдрам, когда я поднял её и понёс обратно в замок. Я остановился и коснулся своего семени пальцем. Белль затаила дыхание, а я протолкнул семя обратно в неё.
— Просто, чтобы убедиться, что ни одна капля не пропала, — прошептал я и ещё крепче сжал её в своих объятиях.
С этих пор розарий станет больше, чем болезненное воспоминание о потере моих близких.
Глава 8
Белль
Во сне мне казалось, будто бы я завернута в шерстяной кокон.
Я медленно открыла глаза, и начала вспоминать, что произошло накануне. А именно то, как Доминик трахал меня под лунным светом в его священном розарии. Потом как он отнес меня в свою спальню, а не в мою и, положив на кровать, укрыл толстым одеялом. Как он лежал рядом со мной и обнимал меня всю ночь, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке.
Так вот первое, что я увидела, когда проснулась, это Дом, лежащий рядом со мной на кровати и его рука, которую он обвил вокруг моего тела, прижимая меня близко к себе. Я пошевелилась, пытаясь выпутаться из его рук и он, вздохнув, притянул меня ещё ближе.
— Не уходи, — пробормотал он мне в волосы, и я обхватила его за шею руками.
— Я никуда не денусь, — пообещала я. — Я останусь здесь столько, сколько ты захочешь.
Я нежно провела кончиками пальцев по его щеке и подбородку, и двинулась вниз исследовать его тело. Доминик усмехнулся, находясь в полусонном состоянии, а я, вернувшись к его шее, стала прослеживать контуры татуировки на ней. Я всегда думала, что это просто рисунок пылающего в огне черепа, но только сейчас заметила небольшую слезу в углу глазницы и символ розы. Теперь я понимаю, через что ему пришлось пройти и то, как он страдал каждый день, неся в сердце боль от потери всех близких и дорогих ему людей в своей семье.
Господи, как же он всё это смог вынести! Мысль о потере моих братьев и отца, несмотря на то, что я даже не была близка с большинством из них, посылала по моему телу мурашки страха. И тем более, чтобы их хладнокровно убили прямо на моих глазах... Моё тело ещё больше задрожало от одной только мысли об этом. Я точно никогда не стала прежней, если это бы случилось со мной. Так что в какой-то степени я понимаю Доминика и то, как ему нелегко.
Шум внизу потревожил мои мысли, и я подняла голову, чтобы прислушаться.
— Ты слышал? — спросила я Дома, и он сонно застонал в ответ. Я же сильно сжала его руку, чтобы он послушал меня. — Дом. Как будто что-то упало…
Я не успела договорить, потому что весь ад вырвался на свободу.
В коридоре кто-то с огромной силой ударил дверь в спальню Доминика и она, открывшись, повисла на петлях. Тут же в комнату вошёл Нико с уродливой ухмылкой на лице, а следом за ним спальня заполнилась высокими широкоплечими мужчинами, каждый из которых выглядел угрожающим по-своему.
Дом, защищая, закрыл меня собой за считанные секунды, толкая меня за спину, в то время как я бросилась прикрыть своё обнажённое тело простыней. Дом был без рубашки, но на нем были пижамные штаны.
— Что, черт возьми, происходит? — зарычал он, обращаясь к Нико, но тот лишь злорадно ухмыльнулся.
— Ты думал, что избавился от всех своих предателей, — рассмеялся он. — Алексей, а потом Лука ... ты ни на секунду не заподозрил меня, не так ли, Доминико?
— Нико, — зарычал Дом. — Ты же из итальянской семьи. Я знал твоего отца. Ты был там, когда его убили эти самые люди, Николя!
— Он никогда не был моим отцом, — зло прошипел Нико. — Моя настоящая семья – это эти люди. Ты ведь никогда не усомнился в моей истории, Доминико? Неужели ты действительно думаешь, что я взял перерыв в год после школы, чтобы посмотреть мир? Они забрали меня, и они показали мне, как я ошибаюсь.
Нико поднял рубашку на голову, и я поморщилась, когда увидела, что вся его грудь покрыта толстыми, сморщенными шрамами. На лице Нико расплылась улыбка сумасшедшего, и адреналин побежал по моим венам, когда мужчины стали наступать на нас.
— У меня есть шрамы, чтобы доказать, что я верен, — ухмыльнулся Нико. — Но не тебе, сукин ты сын, а им.
Он подал знак головой мужчинам, и они окружили нас в считанные секунды.
Животный страх завладел моим телом, и я пронзительно закричала, умоляя Доминика спасти меня.
Он же заслонив меня своим телом, приготовился к неравному бою. Я знала, что Доминик был опасным человеком, но эти люди перед нами настоящая угроза.
Один из бандитов поднял пистолет и направил его на Доминика и он, взревев от злости, толкнул меня подальше на кровать, пытаясь защитить.
— Отдай нам девчонку, — зарычал бандит с очень сильным акцентом.
— Никогда, — зарычал Дом.
Мужчины окружили нас, и тут я поняла, что мы не сможем выбраться из этой передряги вместе и вообще живыми.
Несколько секунд спустя кто-то схватил меня сзади, и я закричала от ужаса, когда меня оттащили от Доминика. Простынь сорвали с моего тела и меня бросили голой на пол.
— Арабелль! — взревел Доминик настолько сильно, что вся комната задрожала. — Не смей трогать её. Если ты коснешься хоть волоса на её голове, я, бл*дь, клянусь, что позабочусь о том, чтобы ты страдал, прежде чем умрешь.
Нико громко рассмеялся, качая головой.
— Ты никогда не сможешь вернуть её, — сказал он Доминику.
Но у Дома видимо возник какой-то план.
Он спрыгнул с кровати и пошел ко мне, но следующее, что я услышала, это был выстрел.
Я закричала так громко, что думала, разорвутся мои барабанные перепонки. Три головореза подошли и схватили меня. Собрав все силы в кулак, я попыталась вырваться от них. Но они лишь засмеялись и, вновь бросив меня на пол, схватили за ногу и потащили по нему. Я стала еще больше пытаться вырваться, чтобы оказаться рядом с Домиником, но они лишь громко рассмеялись, один из них поднял и перебросил меня через плечо, как будто я ничего не весила, затем понес из комнаты. Я стала бить кулаками бандита по спине кулаками и кричать, но он грубо встряхнул меня.
Когда меня почти уже вынесли из комнаты, последнее, что я увидела, это неподвижное, истекающее кровью, тело Доминика на полу.
После этого я перестала кричать, и из моей груди вырвалось рыдание. Я перестала сопротивляться и позволила им вынести меня наружу.
Руки бандита стали похотливо бегать по моей голой спине и мне захотелось умереть от мыслей о том, что они приготовили для меня.
***
Моя новая тюремная камера была совсем не похожа на прекрасную комнату в замке, в которой меня держал Доминик.
Это была тюрьма, на этот раз настоящая и, если мне иногда удавалось закрыть глаза и представить, что я в другом месте, то мои связанные руки и ноги напоминали мне, что меня держат в плену по-настоящему.