— Белка, живо в переговорную. Твой ВИП приехал! — секретарь Бориса Ивановича заглянула в наш опенспейс, но не вошла, убежала дальше.
— Давай, Белка, провались там! Мне так охота зарплату повыше! — напутствовал меня коллега, сидящий ближе всего и ненавидимый больше всех. Маменькин сынок и бесталанный специалист, пристроенный по блату.
— Не слушай его, Белка. Ты молодец, — подала голос вредная, но справедливая Карина. — Заслужила!
— Спасибо.
Я уже подходила к выходу, когда в кабинет влетел Владислав Сергеевич, заместитель директора и мой тайный воздыхатель. Опекал меня и так и эдак, но был женат. Так что я держала его на расстоянии минимум рабочего стола. А столы у креативных дизайнеров широкие — чтобы там помещались ватманы, планшеты, карандаши, ноутбук, Бронтозавр и ещё с десяток-другой необходимых предметов. Хорошо, кот не завёл себе пассию, не то пришлось бы работать на полу.
— Варвара, пойдёмте, нас уже ждут. Вы закончили со своими делами? — участливо спросил он для всего коллектива, а уже в коридоре шёпотом добавил: — Варенька, я подал на развод!
Да так торжественно, словно я лет десять была его любовницей и наконец дождалась.
— Владислав Сергеевич, я сожалею, что ваш брак распался, но, думаю, меня это всё-таки не касается. Что там за новый клиент?
— Варенька! — он взял меня под локоток, прижал к себе. Запах его парфюма, весьма приятный, не приторный, словно обнял меня.
— Владислав Сергеич, отпустите, пожалуйста. Давайте продолжим обсуждать новый проект.
— Варвара Викторовна! Вы сводите меня с ума! — жарко воскликнул обычно спокойный и уверенный в себе мужчина, развернув меня к себе лицом.
В самое время. Лучше не придумаешь. Постановка «Позор Варвары-красы, или Не будите в заме чувства».
Нам зааплодировали.
Нет, я, конечно, отметила момент, когда дверь переговорки распахнулась, и даже внутренне готова была объясниться с директором. К чему я, на самом деле, готова не была, так это к встрече с моим вчерашним специалистом по мартышкам и прочей живности. В общем, с хозяином Крюгера.
Чтобы не потерять книгу, зарегистрируйся на сайте и добавь её в библиотеку!
Глава 4
ГЛАВА 4
Идиотский день. Совершенно идиотский. Устал как собака. Многочасовые переговоры с корейцами через двух переводчиков — это, конечно, то ещё удовольствие. Их раскатистые голоса до сих пор вибрацией отдаются в мозгу.
Скорее бы домой!
Тишина, покой, верный пёс. При мысли о Крюгере расплылся в довольной улыбке. С детства мечтал о собаке, но смог позволить себе её лишь недавно, сменив модную квартиру-студию одинокого холостяка на нормальную пятикомнатную «для семьи». Родители вдолбили накрепко, что большого пса можно заводить или в огромной квартире, или в частном доме, и никак иначе.
«Собаке надо пространство!» — говорили они, в очередной раз отказываясь завести животинку.
Крюгер, конечно, восхитителен от кончиков ушей до купированного хвоста. Жаль только, домработница его побаивается и не может нормально выгуливать. Крюша ни во что не ставит добрую женщину и запросто мог напугать, убежав за километр. Пришлось нанимать маленькую железную леди для утренних и вечерних прогулок. Надо сказать, высокооплачиваемую леди. Но чего не сделаешь ради мечты!
Напряжение надо бы снять, подумал я уже ближе к дому. Вопрос решился в два счёта: стоило лишь набрать нужный номер. Нелли пообещала бросить всё и прилететь на крыльях любви.
Скорее, на метле.
«Я так соскучилась!» — с придыханием произнесла Нелли, прежде чем отключиться.
Соскучилась она, ага, как же. По деньгам. Меркантильная, но умная и красивая — с такой можно появиться в обществе, не переживая о репутации. И в постели просто секс-бомба! Замуж хочет, ведёт себя выше всяких похвал, ни в чём не отказывает, проявляет инициативу… Только я её насквозь вижу. Но хочу. Правда, в последнее время всё больше хочу от неё избавиться, но девица вцепилась в меня почище пиявки и намёков не понимает.
Дома на меня налетела недовольная домработница, которой пришлось погулять с Крюгером.
— Меня нанимали следить за порядком в доме, а не убирать экскременты Крюгера с асфальта, — с достоинством произнесла она и поджала губы так, что я почувствовал себя провинившимся учеником младших классов. Есть всё-таки что-то эдакое, учительское, во взрослых женщинах, присматривающих за одинокими молодыми мужчинами.