Выхожу из здания, сажусь в машину и еду по знакомому адресу.
Но не доезжаю…
Мне под колеса бросается неопределенного возраста тетка на велосипеде и с цветами.
Это пиздец! Не хватало ещё человека убить в этом Мухосранске!
Торможу, выхожу из машины, на ходу набирая скорую помощь.
Вокруг собирается толпа народу, тетка лежит без движения. На ней велосипед, цветы и земля. Жутко! Как будто ее уже схоронили и посыпали всем этим добром.
Но жива живехонька.
– Мать, ты чего по сторонам не смотришь? – сажусь перед ней на корточки и бегло ощупываю ее тонкие конечности на предмет переломов. – Пешеходный переход в двух шагах, а вы на дорогу выскочили, да ещё и с транспортом.
Переломов нет, можно аккуратно ее поднять и не пугать прохожих.
Убираю с "погребенного" тела велик. Стряхиваю цветы и землю.
– Встать сможете?
– Я живая? – отмирает женщина.
– Живая, живая, – закидываю её руку себе на плечо и поднимаю.
Несу ее на скамейку, сажаю. Поднимет хай или нет? Она, вне всякого сомнения, не права, преимущество в движении у меня. Но я все равно ставлю начальника отдела в известность о том, что случился наезд на пешехода. Тачка-то служебная, не моя.
Пока проваландался с пострадавшей, понял, что упустил время. Перепоручил тетю на подоспевших медработников и на всех парах помчался к Забаве…
Но явно опоздал…
Глава 14
Бесконечный, сука, день, переходящий в не менее бесконечную ночь.
Я опоздал. Забава смылась в неизвестном направлении, и, судя по бешенству капитана Руденко, он ее тоже потерял.
Где же ты, птичка моя? Ты мне ужин романтический обещала. Или не обещала? Пох! Я получу свое свидание, чего бы мне этого не стоило.
– Давид Давидович, идите домой, выспитесь, – спроваживаю его, чтобы не мешал мне копать под Забаву Краснову.
– Демьян Александрович, спасибо уже не надо, – поднимает на меня воспалённые веки.
– Случилось чего?
– Девушка моя пропала. И, между прочим, она была здесь и спрашивала Вас! Зачем, не знаете? – последние слова произносит с рыком.
– Хотела сделать признание, как думаешь? Выдать местонахождение своего брата? – вздергиваю бровь.
Она была здесь! Хотела пожаловаться на своего имбецила ненаглядного. Или все-таки открыть душу, где находится Ариана Еремина? Мне непременно нужно это узнать.
Давай, кэп, твой ход.
– Я знаю, где может быть Краснов, – говорит капитан.
Молодец, не разочаровал.
– Так чего мы сидим?
– Я поеду один.
– Исключено. Краснов – опасный преступник, и может дать тебе по ебалу.
Давида заметно перекрашивает, а я продолжаю играть с ним:
– Так что едем вместе. Обязательно возьмём с собой табельное оружие.
Плевать мне на Краснова в принципе, мне бы Забавушку свою найти.
– Оружейка уже закрыта.
– Вызывай дежурного. Дело не терпит отлагательств.
И мы как два клоуна вооружаемся, чтобы "взять" брата Забавы. На самом деле мне и предъявить ему нечего, ну был в подъезде Ереминой и что? В гости приходил к какой-нибудь Маше. Можно рассчитывать лишь только на его чистосердечное признание.
Не шибко хочу арестовывать брата Забавы, но других вариантов пока нет. Всегда можно отпустить невинного человека и принести ему извинения.
Вот если бы она была со мной откровенна и рассказала, в чем дело… Я бы не попал в дебильную ситуацию искать ее вместе с ее же любовником.
– А что ж ты раньше молчал, капитан? – спрашиваю душевно.
– Сам только узнал, – пиздит конкурент.
С одной стороны мне отрадно, что она сбежала от этого бычары, надо полагать. Или всё-таки от меня? Думаю от Руденко, раз прибегала в РОВД.
Дежурный, конечно же, донес об этом Давидовичу. Иногда мне кажется, что Руденко – хозяин местной полиции. Но меня это не остановит. Я получу свое свидание с продолжением в постели нахрен!
Едем в какой-то захолустный поселок. Идеальное место, чтобы спрятаться от цивилизации. Интуиция вопит, что так просто эта бешеная фурия нам не дастся.
Проебали ее оба. Я из-за наезда на пешехода – кстати, завтра придется написать кучу бумаг и навестить тетеньку. Геморрой…
– Что ты сделал своей девушке, Давид?
– Ничего я ей не делал, – огрызается. – Это не ваше дело, майор.
Моё, моё – бьется посреди груди.
Едем молча, а потом он говорит:
– Сиськами она трясла перед мужиками посторонними.
Было дело! Но как трясла… Ты пропустил такооое. До сих пор в пот бросает, как вспоминаю ее пальчик, размазывающий белесый крем по губам.