– Кончаю, – хрипло сообщает и в несколько залпов выстреливает в мои губы спермой.
Не отрывая от него взгляд, размазываю пальцами по губам его теплое семя. Судя по взгляду мужчины, он доволен моей инициативой. Я уже в клипе натренировались, только там был крем. Хотя… Его сперма тоже не плоха. Не противно, специфично – да, но не вызывает тошноты. Осмелилась даже языком ее попробовать – ничего так.
У меня заурчало в желудке от голода. Тело предатель! В такой интимный момент, ну.
– Ой, – хватаюсь за живот.
– Бедная, проголодалась. Я кстати тоже. Пошли в дом, Витьку отправим трезветь в огород, а сами пожрем. У тебя там вроде картошкой с чесночным салом пахло. А потом продолжим считать наши оргазмы.
Глава 18
Я никогда не считала себя ненасытной приставашкой, но с Молчановым дело обстоит иначе. Я готова предаваться с ним разврату, забыв обо всем на свете.
Вернувшись в дом, Витька мы не обнаружили. Аришка качалась в гамаке, а Святослав обливался холодной водой из бочки.
Увидев нас, оба заметно напряглись. Думаю мое спокойное, если не сказать безмятежное лицо, рассказали им о многом. Например, о том, что Молчанову можно доверять.
– Свят, Ариана, это – Демьян, майор полиции, – говорю, чтоб уже никаких сомнений у них не возникло.
Брат прекращает купание, Аришка вскакивает с гамака.
– Вы пока пообщайтесь, а я ужин приготовлю.
Оставляю троицу во дворе, пусть дают показания Мочанову. Одно дело – мои слова, другое – непосредственных участников дела.
Жарю картошку, нарезаю салат из огурцов и помидоров. Достаю из банки сало с прослойкой мяса, которое мы нашли в кладовой, и счищаю с него соль.
Тётя Вера разрешила пробовать любые закатки, которые сделала ее почившая старшая сестра – бабушка, которая пару лет не дожила до ста. Несмотря на возраст, старушка держала дом в чистоте. И сейчас мне приятно хозяйничать на ее кухне, даже при полном отсутствии бытовых приборов.
От головокружительных запахов слюнки текут и желудок сводит.
После жаркого секса всегда хочется закинуть в себя пару тонн еды.
Чувствую, как кто-то подходит ко мне сзади, и тянусь к сковороде. О Господи! Бью себя мысленно по рукам и расслабляюсь. Подкрасться сейчас ко мне может только Демьян.
– Не подкрадывайся ко мне! – грожу ему деревянной лопаткой.
Сильные руки обвивают талию, и моя спина прижимается к монументальному торсу. Горячий, на солнце перегрелся, наверное, пока беседовал с моими. В шалаше-то тенек был. Кстати, мы убрали за собой, детишки ни за что не догадаются, что их «домик» кто-то использовал не по назначению.
– Забыл, что ты шуганая.
– Ужин уже готов. Мой руки и садись за стол.
– Слушаюсь и повинуюсь, прелестный Поварёнок.
– Спасибо, что не повариха, – фыркаю, накладывая в тарелку самый поджаристый картофель, с корочкой.
– Поварша.
– А ты тогда следачок, – ставлю перед ним тарелку с горкой.
– Хуечок-стоячок, – ржёт Молчанов и быстро забрасывает в себя вилкой еду.
Оголодал мой волк.
– Не выражайся, меня оскорбляет твой мат.
– Да-а? – иронично приподнимает бровь. – А кто недавно просил выебать тебя пожестче?
Проглотив кусок сала, Молчанов закатывает глаза от удовольствия.
– Кто? – краснею и кромсаю огурец так быстро, что чуть не отрезаю себе палец.
Краем глаза определяю местонахождение брата. Не хватало еще, чтобы он услышал подобное откровение о своей сестре. Он, конечно, не поборник морали, но всё равно стыдно.
Святослав с Аришей во дворе, видимо обсуждают разговор с Молчановым и решают, как им дальше жить. Ясно, что после возвращения сына тети Веры из тюрьмы, не может быть и речи, чтобы они остались здесь.
– Ммм, последний раз ел домашнее сало на охоте, – говорит майор. – Один мой коллега, закоренелый холостяк, сам его солит. Это нечто.
Молчанов, наверное, тоже закоренелый холостяк. И тут меня осеняет. Я вообще спрашивала его о семейном положении или нет? А если окажется, что он женат?
– Демьян, у тебя есть жена?
Молчанов давится хлебом, кашляет и запивает квасом.
– Что за реакция? – сощуриваюсь.
– Подавился. Нет бы, по спине постучать, а она стоит и ждёт, пока расколюсь! Нет, Забавушка, у меня нет жены. Но была, мы развелись пять лет назад. Ещё вопросы есть?
– Дети?
– Не срослось. Для себя жили.
Сажусь напротив мужчины и принимаюсь за ужин. От сала, пожалуй, откажусь, а вот на салат можно налечь. От овощей не толстеют.
– Ты из тех няш, кто каждую калорию высчитывает? – спрашивает, презрительно скривившись.