– Что это значит?
– Я раскопал кое-что на нее. Она реально из детдома, и ее действительно удочерил Стояков, то есть оформил опекунство над ней, как близкий родственник. Кто они друг другу – выяснить не удалось, – Давид хлопает себя по карманам, видимо в поисках сигарет, которые, скорее всего, у него отобрали.
– Когда ей исполнилось восемнадцать лет, она сменила имя с Арины на Ариану. Короче, у нее какое-то нервное расстройство. Несколько раз она лежала в неврологии, разумеется, анонимно. У нее навязчивые идеи насчёт того, что опекун ее домогается. Но на самом деле, она сама пыталась соблазнить Стоякова. Это он мне рассказал, а его жена подтвердила.
– И ты им поверил?!
– Послушай, я умею различать ложь и правду. Мужик не врёт, а девка и правда повернутая. Есть бумаги, где черным по белому это написано.
– Он мог подделать документы, чтобы себя обезопасить. Выставить ее вруньей.
– Лечение было реальным. Я разговаривал с врачом. Детка, если ты думаешь, что я ничего не делал по этому делу, то ты ошибаешься. Я проделал большую работу, но не хотел делиться результатами с этим московским говнюком. Потому что не доверяю ему. И ты не верь, наверняка, он навешал тебе лапши с три короба. Не ведись!
Ещё один…
Так кто же все-таки ягненок, которому нельзя верить? Давид, Демьян или Ариана?
– Как ты меня нашел?
– Легко. Увидел, что Молчанов в рапорте указал Белорощевку, и сообразил, что там должна быть Белоречевка. Ты сама как-то говорила, что твоя мать отсюда.
Вот я болтушка! Вообще не помню. Наверное, это было в лучшие наши дни. Когда все только началось… тогда я нарадоваться не могла на Даву. Нравился, придурок, и да – оргазмы были настоящими. Конечно не такими блестящими, как с майором, но что-то близкое. А потом… Потом он все испортил…
– Если Стояков ее не насиловал, тогда зачем она сбежала?
– Кто ж их поймет – сумасшедших, – пожимает плечами Давид.
– Она ждёт ребенка.
Зачем я ему это рассказываю?
– Поздравляю, – говорит сухим тоном. – Так ты вернёшься ко мне?
– Нет, Давид, я не вернусь… Пожалуйста, уезжай.
– Малыш, не бросай меня! Я клянусь, что перестану ревновать. И пальцем тебя больше не трону, и не обижу. Я не могу без тебя.
– Уходи.
– только один прощальный поцелуй. Пожалуйста, Забава!
– Слушай, ты сам на себя не похож, – окидываю его разочарованным взглядом. – Прекрати клянчить ласку! Я ненавижу такое, ясно? Мужик не просит, он берет свое.
Зря я выдала эту тираду…
Давид, в точности как я сказала, взял меня в охапку и поцеловал с такой страстью, что у меня отнялись ноги.
Раньше я бы простила его… наверное. Других вариантов-то особо не было…
А сейчас…
В моем сердце живёт другой мужчина. И ничего с этим поделать нельзя.
– Пустите меня! – слышу грозный мужской рык и вздрагиваю. – Мне нужно немедленно, слышите?! Немедленно начистить этому гондону рыло.
Глава 27
Как я попал в Белоречевку?
Хитростью и сноровкой.
Приехал вместе с быком на служебном УАЗе, спрятавшись в клетке для перевозки преступников.
И да, я всё слышал, что он наговорил МОЕЙ девушке.
Доверять словам Витька я не стал, мало ли чего могло привидеться или прислышаться дураку спьяну. Поэтому я решил сесть на хвост Давиду, потому что был уверен, что он знает, куда могла сбежать Забава. Как ни крути, он знаком с ней дольше, чем я, и ориентируется на местности лучше.
В его личной тачке я бы не смог спрятаться, поэтому пришлось проткнуть ему колесо. Бык валандаться с запаской не стал и сиганул в служебную. Всё как я и рассчитывал.
Назад он даже не смотрел, смолил всю дорогу сигары и слушал грустные песни на телефоне. Кто бы мог подумать, что и быки способны на страдашки!
Ещё бы всплакнул ей-богу!
Ну завела твоя бывшая другого мужика, что ж теперь конец жизни? Если бы любил ее, не обращался бы с ней, как с питомцем. А я только помог Забаве избавиться от осточертевшего партнёра.
Я ехал под слезливые песенки в зассанной клетке УАЗа и отчётливо понимал: не заберу я Забаву себе, заберёт он.
Нет, нельзя держать ее на расстоянии, надо хватать и тащить к себе в пещеру. Пусть наводит уют в моей холостяцкой обители. Ждёт меня с работы, как жена.
Или жена…
Когда приехали в странную разваленную с виду деревеньку, я сразу понял, что здесь что-то не так. Обнаруживать себя сразу не стал, выжидал время.
Быка сразу взяли за рога и потащили в дом. Да у них тут все серьезно – фейс-контроль нах!
Пошел подслушивать, а что ещё делать? Много нового, конечно, узнал. Ну, и не совсем нового. Например, о том, что Арина Ерёмина официально недееспособна и нуждается в опекуне, я узнал несколько часов назад самостоятельно.