– Приведешь мне Любу, поняла? И останешься жива. Выйдешь замуж за своего жениха и забудешь об этой истории. А с женушкой, не обессудь, я разберусь по-своему.
Глава 37
Игорь, слуга или охранник Дмитрия, подвез меня к дому Молчанова. По пути мне удалось заглянуть в смартфон, в котором я нашла 3 пропущенных вызова от Демьяна… 3 часа назад.
То есть, меня никто не ищет!
Я должна сейчас как раз заканчивать работу в ресторане.
А, поняла. Он приехал туда и ждёт меня на парковке!
Сейчас поднимусь в квартиру и позвоню, чтобы сказать, что я уже дома.
– И давай без глупостей, – сурово говорит охранник. – Мой хозяин человек своего слова, не приведешь Любку – поплатишься жизнью.
По моим рукам ползут отвратительные мурашки. Этому головорезу реально ничего не стоит убить человека. Что они сделают с Барашкиной?
Ничего хорошего уж точно.
Конечно, я расскажу обо всем майору, и он подскажет выход из сложившейся ситуации. Как-нибудь защитит Любу, в общем – разрулит.
Отпираю дверь ключом. Внутри тишина, однако в спальне горит ночник. Демьян лег спать?! Без меня?! Может, заболел, мало ли…
Захожу в комнату и…
Сползаю по стене, зажав себе рот, чтобы не заорать.
Лучше бы я нашла труп, честное слово!
Я увидела кое-что похуже. Мой любимый человек, который уверял, что любит меня, спит голый. У него под мышкой лежит Люба. Она по-хозяйски закинула на него ногу. Люба тоже обнажена.
Глаза механически фиксируют детали: початая бутылка коньяка, пустая из-под шампанского, остатки клубники и шоколада.
И наполненный презерватив на полу, возле кровати, завязанный узлом…
Выползаю из спальни в буквальном смысле на четвереньках, потому что мои ноги настолько слабы, что идти на них нельзя.
Хочу выть, рыдать, бить кулаком о стену, оттаскать за волосы обоих предателей. Я там уже с жизнью прощалась, а эти двое тут трахались в свое удовольствие.
Возле входной двери кое-как встаю на ноги и выхожу на лестничную площадку. Опираясь на перила, спускаюсь вниз и просто бреду по улице, как зомби. Хорошо, что сумку не сняла с плеч, при мне документы и деньги.
Что делать дальше я не знаю!
Как пережить такое чудовищное предательство?!
Дмитрий говорил, что у Любы есть любовник. Значит, это Молчанов! А как они красиво и почти убедительно разыграли партию "просто соседи".
А ведь я видела, видела! когда Люба нежно дотронулась до его разбитой губы. Они думали, что я на кухне была, но я стояла в дверях.
Наверное, у них были свободные отношения, раз уж он привел меня к себе домой. Не ожидал, наверное, что любовница появится. А она появилась, и втерлась ко мне в доверие.
Не верь ягненку!
Какая дура, дура, дура! Ничему меня жизнь не учит.
Вижу неоновую вывеску бара и без колебаний захожу внутрь. Располагаюсь за барной стойкой и выпиваю пиво. Крепче – нельзя. Стану творить дичь, например, вернусь и убью их.
О, как я понимаю Дмитрия теперь, с удовольствием бы придушила Любу сама!
А Молчанову расцарапала бы физиономию. Козел! И этот фарс с предложением пожениться и большим кольцом… на кого рассчитан? Он прекрасно видел мои худые пальцы! Значит, не собирался на мне жениться. Не собирался! Пудрил мозги деревенской простушке.
Может быть, они даже смеялись надо мной в мое отсутствие. Обсуждали, какая идиотка. Поверила в любовь хорошего мужчины… Для чего-то я была им нужна…
Меня осеняет!
Люба рассчитывала, что Дмитрий наймет киллера, и меня застрелят вместо нее! Вот почему она попросила выйти вместо нее и надеть ту приметную красно-белую форму администратора! Я сегодня должна была умереть, если бы…
Если бы Дмитрий не решил встретиться с супругой очно. Он не трус, чтобы заказывать убийство чужими руками, он сам ее убьет.
А я ему в этом помогу.
Меня не пожалели, и я тоже больше никого жалеть не стану.
В голове вата, но я все равно записываю голосовое сообщение для Барашкиной: "Люба, я сбежала с бывшим. Молчанову не говори. Мне нужно с тобой встретиться, чтобы отдать форму и деньги, которые я у тебя занимала. Жду тебя завтра в восемь утра на заднем дворе твоего дома. Приди обязательно, хочу с тобой попрощаться, дорогая".
Последнее слово далось мне с трудом. Больше всего на свете мне бы хотелось покрыть ее самыми отвратительными словами. Но играть, так играть, иначе не поверит, не придет.