Очень неприятная, пресная и однообразная музыка зазвучала у Евы под ухом, заставив её недовольно зашевелиться и открыть глаза. Оранжевый ночник брошенным маяком горел в тёмной комнате, которая показалась Еве ещё чернее и мрачнее, чем раньше, словно вся вселенная вдруг обратилась в темноту, среди которой одиноким островком существовали только небольшая кровать и рыжая лампа. Отключив будильник, Ева встала и пошла на кухню, потому что подумала, что уже наступило утро, но, взглянув на циферблат, поняла, что сейчас только час ночи. Где-то на задворках сознания зашевелились воспоминания, и неохотно всплыла давно терзающая девушку мысль: «Желание». Ева про себя усмехнулась: хоть она и не была феей-крёстной, и волшебной палочки у неё тоже не было, исполнить загаданное гражданином Бесовцевым она могла.
Ева подошла к окну и нырнула за штору. Ничего особенного за окном не происходило, поэтому девушка сонно принялась разглядывать ночную улицу, почему-то не спеша возвращаться в свою тёплую и уютную постель. Было что-то завораживающее во всегда таком энергичном, а сейчас тихом переулке: фонари горели как-то по-мертвецки, заливая бело-жёлтым светом пустынное пространство, ночной ветер не шелестел полуголыми ветвями деревьев, успевших накинуть на себя парочку едва раскрывшихся почек, и поэтому они отстранённо молчали, словно кто-то высосал из них всю душу. Многоэтажный дом напротив тоже стал каким-то безжизненным и пустым, превратившись в одну лишь мёртвую оболочку, в которой горели белым слепым светом лестничные площадки, напоминая безмозглые тупые глаза глубоководной рыбы-удильщика.
Ева опустила взгляд на стройные ряды припаркованных во дворе машин, как вдруг увидела человека, стоящего посреди дороги. Ничего необычного в нём тоже не было, он… просто стоял, и всё. Девушка на мгновение задумалась, зачем ему находиться на улице в такое время: может быть, у него самолёт или поезд, и сейчас он ждёт такси, а может быть, просто предпочитает ночное время суток. Мужчина тем временем будто почувствовал на себе чей-то взгляд и, обернувшись, посмотрел куда-то в сторону её окна, хотя Ева не была уверена, что в темноте он заметил чью-то фигуру. Словно в подтверждение или, наоборот, опровержение её мыслей, молодой человек полностью развернулся лицом к дому и вдруг… Начал подниматься. Сначала Ева и не поняла, что он делает, но когда силуэт совершенно точно парил уже где-то на уровне третьего этажа, волна ужаса окатила её с головы до ног. Быстро заперев раму и задёрнув шторы, девушка кинулась к себе в комнату и залезла под одеяло, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. Ей показалось, ей просто привиделось… Ева на всякий случай проверила, закрыты ли окна у неё в спальне, плотнее сдвинула тюль и выключила ставший слишком ярким ночник. Мысли, как перепуганные мальки на мелководье, летели в разные стороны и не хотели собираться в единый поток, заставляя девушку волноваться ещё больше. Когда сердцебиение всё же постепенно успокоилось, а дыхание стало почти ровным, довольно громкий и настойчивый стук в окно заставил Еву подскочить на кровати. Стук. В окно. На двенадцатом этаже. Звук повторился, и девушка, не помня себя от страха, как была, в одной пижаме, без тапочек, выпрыгнула из постели и залезла в стоящий в коридоре большой гардероб. Ничего лучше она не придумала, поэтому ей только оставалось, затаив дыхание, напряжённо прислушиваться к звукам пустой квартиры. Всё было тихо, поэтому более здравые мысли стали потихоньку приходить ей в голову: например, почему в окно не мог постучать голубь или какая-нибудь другая городская птица? Уже было остановившись на этой довольно правдоподобной версии и собравшись выходить из шкафа, Ева снова подскочила от неожиданности, когда раздался настойчивый звонок в дверь, сопровождаемый чьим-то страшным угуканьем, словно на лестничной площадке сидела гигантская обезьяна. Звонок на некоторое время прервался, и за ним последовал такой же настойчивый как и в окно стук. «А вот это точно не голубь», — подумала Ева, пытаясь замаскировать себя толстыми куртками и пуховиками так, чтобы её было не заметно, а ей, в свою очередь, было видно происходящее в коридоре. Тут к её ужасу дверь в квартиру медленно бесшумно отворилась, и на пороге показался бледный, как смерть, Бесовцев. Он на мгновение застыл, исподлобья осматривая незнакомую для себя территорию, а затем неслышно, как пантера, двинулся дальше по направлению к спальне. За ним в квартиру с громким в наступившей тишине угуканьем прошло нечто, что Ева наконец-то смогла рассмотреть поближе: монстр напоминал большого чёрного орангутанга с косматой шерстью и белыми глазами-светлячками. Угу, угу, угу-гу. Бесовцев резко обернулся на него и приложил палец к губам, на что обезьяна сразу замолчала; Ева обратила внимание, что в этот миг глаза у него были абсолютно нормальные, без косоглазия и безумия, как тогда, после исполнения песни. Наблюдая за Бесовцевым, девушка упустила момент, когда орангутанг ушёл и потеряла его из поля зрения, как вдруг наверху что-то зашипело, зашуршало, и по гардеробу вертикально вниз стало спускаться странное существо. Когда обезьяна остановилась прямо перед коридорным шкафом, Ева насчитала у неё восемь, как у паука, лап, четыре из которых, впрочем, куда-то рассосались или втянулись обратно в тело. Орангутанг тихо угукнул и уполз в сторону кухни.