— Ну, короче, Ежик, — сказал Минаков, кашлянув, — я...
— Алина!
Я вздрогнула. Раньше за этот голос любого на своем пути убить была готова, а теперь сама с удовольствием придушила бы его обладателя.
— Горкин, — с досадой произнес Андрей, не выпуская моей руки.
За эти дни я несколько раз мельком видела Ромку возле нашей общаги. Горкин уже давно должен был уехать домой, но ему скорее всего пришлось задержаться из-за репетиций рок-группы. Ребята готовились к фестивалю.
— Алина! — опять крикнул он из-под дерева. — Можно тебя на секунду?
Вид у' него был какой-то... театрально нечастный. Вот прям скорбь между бровями и страдание в уголках губ. И что он в такую рань у нашей общага делает?
Я сделала к нему шаг. Выслушаю человека и еще раз извинюсь заодно. Минаков шагнул вместе со мной.
— Подожди меня у кафе. Узнаю, что Ром хочет, и вернусь, — сказала я Андрею.
Тот настороженно и раздраженно поглядел в сторону' Горкина и кивнул, отходя на некоторое расстояние. Ромка набросился на меня, как только я подошла.
— Алина, Аль, блин! Это что, правда? Ты теперь с ним?
Да, если бы я знала, с ним я или нет!
— Мне сказали, вы вместе... и вчера ночью были вместе, — Ромка вглядывался мне в лицо. — Он у тебя ночевал?
— Ты что, следишь за мной?
— Слежу'? Гонишь? — буркнул одногруппник. — Да вся общага слышала, как он к тебе ломился!
— Так он пьяный был. Ром, это совсем не то. Понимаешь... — начала я. — Хотя какого я должна перед тобой оправдываться? И кстати, это не я тебе то сообщение...
— Слушай, Еж, — перебил меня Горкин. — Мы типа ту историю с тобой проехали. Я просто подружески тебе советую, не связывайся с Минаковым.
— И ты туда же?! Постой. Ты же нас с Андреем и познакомил!
— А теперь очень жалею. Вас все обсуждают.
— Кутихина?
— Нет, просто... все. Слухи быстро разошлись. Всякое говорят.
-Что?
— Всякое. Разное, — уклончиво повторил Горкин. — Короче, я предупредил. Мне не нужно, чтобы у тебя были неприятности.
— Это с чего ты так обо мне заботишься? Мы же проехали... ту историю.
— У меня Новицкая еще два семестра вести бугдет, — объяснил одногруппник.
— А, ясно.
Сделаю вид, что поверила. Но, честно говоря, почувствовала некоторое облегчение. Доводы выгоды я всегда понимала, а вот чувства не очень.
— А Минаков — м*дила! — неожиданно резко бросил Горкин.
— Вот пойди и сам ему это скажи, — посоветовала я.
— Много чести, — сказал Ромка. — Будь осторожна. И если что, помни: я... очень хорошо к тебе отношусь. Очень.
— Ладно, — я улыбнулась.
16
— Чего он хотел? — настороженно спросил Андрей, когда я подошла к кафе.
— Отговаривал с тобой... общаться. Предлагал для этого свою кандидатуру.
— Сейчас я его... — Минаков резко развернулся в сторону общаги.
Я удержала его за руку.
— Не нужно. Ром и так тебя боится.
— Ладно. А он точно ничего такого тебе не сказал?
— Сказал. Меня все пугают твоей бывшей. Объясни, — я постаралась говорить твердо, чтобы голос не звенел, — почему я, Алина Еж, должна бояться Нади Кутихиной?
— Глупости какие, — фыркнул Андрей. — Никого бояться ты не должна. Ты раньше никого не боялась, зачем начинать?
— О нас с тобой ходят слухи, что мы вместе.
— А мы вместе. Вместе ведь?
Все это время он подвигался все ближе и ближе. Я обнаружила, что мы с ним стоим в тени под липой. Цветущая липа пахнет... офигенно! Или просто это я офигенно себя чувствую в руках Андрея? Он обнимает меня за талию, все еще на некотором расстоянии, но я уже могу7 видеть свое отражение в его темных глазах. Странно. Почему у него такие темные глаза сегодня?
— Никого не бойся, — повторил Андрей, гипнотизируя меня взглядом. — Мы ведь теперь вместе, да?
— Как репетитор и ученик? — невинно поинтересовалась я.
— Нет, — Минаков усмехнулся и покачал головой, а я как-то оказалась ближе, кольцо рук замкнулось.
— Как профессиональный читер и ленивый халтурщик? — продолжала спрашивать я.
— Тоже мимо. Мы вышли за эти рамки. Мне они с самого начала не нравились. Слушай, я ведь говорил, что у меня плохо с разными разговорами. Мысли выражать умею, думаю много, а рот раскрою - получается как-то мало. Но все ведь и так понятно, да?
— Ничего мне не понятно.
— Издеваешься, — констатировал Андрей. — Имеешь право, — он страдальчески поднял взгляд вверх. — А я просто испугался. Я не знал тогда, что ты за дверью стоишь! Ты ведь такая вся... деловая колбаса, Аля, неприступная и закрытая. Накосячил - думал, ты меня прибьешь. Как Горкин, под твоими окнами шатался. А тут как раз этот... пати-бой из одного окна вылез, в другой полез. Оказывается, мы с ним почти родственные души. Он патриот, и я патриот. Он сказал: «Вперед!», а я сказал: «Рутские не сдаются!»
— Если речь об прошлой ночи, — прыснула я, — то теперь ты просто обязан жениться на... Дэне. Как честный человек.
— У нас с ним ничего не получится, — серьезно отозвался Минаков. — Один раз увидев тебя в той пижамке, больше ни о ком не могу' думать. Это шутка, конечно, но пижамка повлияла, учти... на будущее. Алина, ты слишком красивая для репетитора. Это законно вообще? Думаю, нет. Нельзя быть таким красивым репетитором. Не знаю вообще, как я Круэлле экзамен сдал - ни на секунду сосредоточиться не мог. Все время думал, какая ты красивая. Не могу сказать, что влюбился в тебя с первого взгляда, но со второго - точно, тогда... на крыше.
— Правда? — не выдержала я, разомлев и провалив весь сеанс подтрунивания.
— Да, — Андрей кивну'л. — У меня внутри все... поет, когда я тебя вижу. Это такая радость... я на нее подсел, словно у меня праздник каждый раз, когда ты рядом. А ты, Ежик? Ты не против? Я не всегда понимаю, о чем ты думаешь.
— Ты поэтому меня своими вопросами все время терроризировал?
— Да, — ответил Андрей, помедлив. — Хотел побольше о тебе узнать. И растянуть время вместе.
— Андрей, — сказала я небрежно. — Ты мой тест прошел. Поэтому я - за.
— Какой еще тест?
— На социальные шаблоны. По шаблону девушки всегда должны быть красивыми и ласковыми, при макияже, парфюме и изюминке - а я вот ни разу не такая. И ты мне очень нравишься. Не знаю, когда это началось, но я очень... счастлива.
— Тогда к черту шаблоны! — с выражением невероятного облегчения сказал Андрей, улыбаясь до ушей. — А насчет изюминки... у тебя вместо нее - сумасшедшинка. Это намного лучше - это веселее... Я злился, прости. Ревновал немного, — признался Минаков: — Сильно ревновал. Ладно еще Дэн, но Горкин... ты так на него смотрела в тот день, когда мы познакомились.
— А ты - на Кутихину, — вырвалось у меня.
Мы оба рассмеялись. Андрей наклонился и... поцеловал меня в макушку. А я бы уже согласилась на перегар с ментолом.
— Пойдем, Ежик, — сказал Минаков.
— Куда? — млея от удовольствия, спросила я.
— В аптеку. Башка после вчерашнего раскалывается.
17
Этот день прошел... быстро. Раз... и будто не было его. Мне все запомнилось какими-то обрывками, застывшими образами, словно я задалась целью пополнить свой альбом воспоминаний. И на всех «снимках» был Андрей. Вот он с серьезным видом объясняет недовольному мальчишке за стойкой в кафе, почему кофе-машины - это зло. Вот покупает мне леденец на палочке в том же органическом «Лимонадном Рае». Из всех фигурок выбрал... кого бы вы думали? Правильно, ежа, с малиновым сиропом, ярко-розового, с ягодами на колючках. Сначала озабоченно поинтересовался, нет ли у меня аллергии на малину.
— Нет>г! Покупай быстрее! — взмолилась я, подпрыгивая от нетерпения, видя, как к моему ежу с коварным блеском в глазах присматривается девочка лет шести. Девочка уже дергала маму за руку, стараясь привлечь ее внимание к леденцу'.
Андрей у'спел. Как в песне поется (что Кира в пику своему начальству и его любви к мейнстриму любит ставить на своем радио), почти что «stole a candy' from a laughing baby’s mouth (*)». Потом ржал, как конь.
* - украл леденец прямо изо рта ребенка