— Что бы ты не говорил, он — мой отец. — Спокойно произнесла она.
В груди Бэйна заклокотало рычание.
— Твоим отцом, которым он и должен быть. Но если он еще раз снова ударит тебя, я отправлю его в могилу.
Она медленно подняла ресницы, встретив его хмурый пристальный взгляд.
— Почему?
В течение одного удара сердца черты его лица расслабились и он обхватил руками ее лицо.
— Я — тот, кто не может видеть твою боль, — пробормотал он, наблюдая за своим большим пальцем, поглаживающим ее губы.
Было знакомое, доставляющее удовольствие, покалывание от его прикосновений и что-то еще. Вытянув язычок, Изобелла слегка коснулась им своей губы. Ее дыхание остановилось. Всеми святыми, губа была полностью зажившей.
Ее глаза расширились:
— Бэйн, как…
Он слабо улыбнулся, протянув руки, чтобы обхватить ее и прижать к своей груди.
— Здесь слишком холодно для тебя.
Она подавила вздох, когда он легко подхватил ее и понес ее через кромешную тьму. Он ни разу не сбился с пути и не запнулся, когда прокладывал путь через деревья.
— Что ты делаешь?
— Организовываю твое благополучное возвращение в твою комнату, — Его пристальный взгляд обратился к ее губам. — Я не позволю, чтобы на тебя снова напали.
Если бы это был кто-либо другой, она бы протестовала против того, чтобы с ней обращались как с ребенком. Ее независимый характер не позволял другим трястись над нею. Но Бэйн не был обычным человеком, и, вместо колючего раздражения, которое она должна была чувствовать, ее затопило теплое умиротворение.
Умиротворение — чувство которого она не испытывала никогда в жизни.
Святая Дева, очевидно, она была сумасшедшей.
Она нахмурилась.
— Это семейные отношения.
Его губы сжались.
— Больше нет. Уверяю тебя, что ни твой отец, никто другой больше не поднимет на тебя руку.
Изобелла не сомневалась в нем. В его голосе была слышна угроза, уверяющая ее, что он наверняка накажет любого достаточно глупого, чтобы побеспокоить ее. Что было абсурдно.
Разве он не враг ее клана? Не был ли он здесь, чтобы помочь Зверю похитить ее сестру?
Для него не имело никакого смысла обнимать ее так, словно она была его возлюбленной. Или угрожать возмездием тем, кто мог бы причинить ей вред.
— О, ты — самое дьявольское существо, — раздраженно пробормотала она.
Его взгляд остановился на ее лице.
— Правда, но ведь я не сделал ничего, чтобы заслужить твое осуждение, Изобелла?
Она вскинула брови, проклиная себя за то удовольствие, которое она испытывала, просто находясь около его крупного тела.
— Я очень хорошо знаю, что ты — какое-то волшебное существо. И я подозреваю, что ты что-то знаешь о Звере. Почему я не пытаюсь убить тебя?
— Ты хочешь убить меня?
Естественно, у нее не было никакого желания убивать его. И это было проблемой, с острой болью была вынуждена признать она. Когда он был рядом, она не могла убедить себя в том, что он — монстр.
Мог ли безжалостный злодей смотреть на нее с такой нежностью и беспокойством? Могло ли его прикосновение вызвать в ней боль такой сладкой тоски?
Это казалось невозможным.
— Это то, чего я должна хотеть.
Серебряные глаза вспыхнули.
— Хочешь, покажу то, чего хочу я?
Мягкая хрипотца его голоса вызывала дрожь волнения в ее теле. Ему не нужно было говорить этого. Она могла ощущать это в самом воздухе.
— Ты не сможешь отвлечь меня своими поцелуями, — строго предупредила она, надеясь, что он не может почувствовать быстрое биение ее сердца. — Я все равно узнаю, кто ты.
Он медленно мотнул головой.
— Нет, я не позволю тебе сделать этого.
— Чего ты боишься?
Его губы скривились в безрадостной улыбке.
— Больше, чем я должен бы был.
Подойдя к поляне на окраине леса, он поставил ее на ноги. Он внимательно рассматривал ее лицо в течение бесконечной секунды, невозможно было понять, о чем он думал. Он молча отвернулся, чтобы уйти и Изобелла почувствовала, как ее сердце замерло от разочарования.
«Ты сумасшедшая, Изобелла Фостер», — сказала она сама себе, в тот момент, когда услышала, как Бэйн тихо выругался. Прежде, чем она смогла среагировать, он резко повернулся, схватил ее плащ и дернул так, чтобы она оказалась возле него.
— Бэйн, — выдохнула она прежде, чем его рот поймал ее губы в голодном поцелуе.
Мир все еще вращался, когда он поднял голову, чтобы посмотреть на нее своими блестящими глазами.
— Вернись в свою комнату и запри дверь, — прохрипел он. — И не возвращайся больше к долине. Я не обладаю такой силой воли, чтобы позволить тебе уйти еще раз.