Сердце Изобеллы сжалось со знакомой болью.
— О, Изобелла, Джанет меня так обеспокоила, — прошептала ее сестра. — Она сказала, что ты не просыпаешься, и, что она опасается, что ты была ранена.
Изобелла заставила губы растянуться в застывшей улыбке.
— О, старая дурочка всегда суетится над какой-то ерундой.
Кэтрин было не так-то легко одурачить.
— Это — ерунда? Ты очень бледна. И холодна. Это кажется странной болезнью.
— Со мной все в порядке, Кэтрин. Просто устала. — Она поморщилась, стараясь говорить как можно правдивее. Ее сестра легко поняла бы наглую ложь. — Ночь оказалась длинной.
Ее сестра вздохнула.
— Да, для меня тоже.
— Иди сюда. — Переместившись на кровати, Изобелла дернула сестру вниз, уронив ее рядом с собой. Она крепко обняла ее, прислонившись щекой к ее макушке.
— Прошлым вечером я приходила, чтобы поговорить, но не могла тебя найти, — пробормотала Кэтрин.
— Боюсь, я не могла заснуть.
— Куда ты ходила?
— Просто гуляла по территории.
— Изобелла, — ее сестра откинулась назад, чтобы взглянуть на нее со строгим выражением. — Ты вышла на прогулку посреди ночи? Что, если Зверь…
— Я не та, кто должен бояться Зверя, — колко возразила Изобелла.
— В темноте есть и другие опасности.
Воспоминание о худом бледном лице и серебристых глазах вспыхнуло в ее голове.
— Да, я это поняла.
С легкостью почувствов напряженность в Изобелле, ее сестра слегка нахмурилась.
— Что-то произошло?
— Нет.
Она нахмурилась сильнее.
— Изобелла?
— Да?
Кэтрин вздохнула:
— Я хочу, чтобы ты пообещала мне лучше о себе заботиться. Скоро я уйду и…
Изобелла задохнулась, когда боль сжала ее сердце.
— Нет, не говори этого, Кэтрин.
— Я должна. Я люблю тебя всем сердцем, но ты слишком упряма и склонна ломиться в беду, не беспокоясь о себе. Отец не будет пытаться остановить твое опрометчивое безумие, и никто не будет пытаться, — печальная улыбка смягчила прекрасные черты. — Я полагаю, что они боятся тебя больше, чем Зверя.
— Они и должны, — с яростью отозвалась Изобелла. — Я не опасаюсь мужчин, которые заявляют о храбрости воина, а затем съеживаются за этими стенами тогда, когда мы больше всего нуждаемся в них.
В зеленых глаза Кэтрин отразился лишь легкий намек на грусть.
— Это не справедливо, Изобелла. Нет ничего храброго в охоте на Зверя, который двигается, как ветер, и даже сталь не может причинить ему вреда. Это путь клана и нет смысла обвинять наших мужчин в том, что они не могут его изменить.
Это был известный аргумент, но Изобелла отказывалась соглашаться с ним.
— Как они знают, что это нельзя изменить, если они не желают даже попытаться?
Кэтрин слегка коснулась ее щеки.
— Тише, любовь моя, такая горечь не подобающая для тебя. Скоро ты должна будешь взять одного из мужчин в мужья. Он не поблагодарит тебя за то, что ты заклеймила его трусом.
— Муж? — глаза Изобеллы расширились в изумлении. — Кэтрин, ты, должно быть, сошла с ума. Все знают, что ни один из наших храбрых и благородных членов клана не готов взять меня, не зависимо от того, насколько привлекательным будет приданное. Действительно, есть шутка среди мужчин, что было бы более утешительно делить кровать с кабаном, чем с младшей дочерью лэрда.
— Ты не должна слушать такие разговоры. Это только ревнивые сплетни глупых служанок.
— Нет, это правда и я тебя уверяю, что это ничуть меня не беспокоит. К лучшему, что я останусь старой девой. У меня нет никакого таланта — прогибаться под чье-либо желание и еще меньше таланта в потакании прихотям мужа. Я должна быть только счастлива, что не буду проданной, как племенная кобыла, и мой муж не будет постоянно иметь меня.
— Но…
— Хватит, Кэтрин, — резким движением Изобелла выбралась из кровати. У нее не было никакого желания спорить с сестрой. Кроме того, ей нужны были несколько минут одиночества, чтобы просеять ее все еще туманные мысли. Прошлым вечером что-то произошло. Что-то странное и неожиданное. Она должна была определить, что это могло бы значить для Кэтрин. — Я очень сильно хочу принять ванну.
— Я… — последовал еще один вздох. Никто не пытался спорить с Изобеллой, когда она использовала такой твердый тон. — Очень хорошо.
Великолепный каменный замок Бэйна был создан той же самой ведьмой, которая выхватила его из рук смерти. Он был соткан из тумана и магии, но художественный вкус мужчины торжествовал при взгляде на плавную архитектуру и пышные гобелены. Даже сам король не мог похвастаться такой роскошью. И, что самое главное — он постоянно был окутан плотным туманом, что защищало замок от резкого яркого солнечного света.