— Шанса на что?! — возмутился тот. — Запудрить тебе мозги, чтобы снова предать?
— Если помнишь, то все случилось из-за тебя!
Макс отшатнулся. Он резко побледнел и отвернулся. Слова ударили куда больнее, чем пощечина. Она была права. И от этого было лишь горче. Маша была права — он виноват в том, что ее жизнь сделала крутой поворот.
— Что ж, это твое право. Николай отвезет вас, — глухо произнес он, выходя.
— Макс! — окликнула его Мария. — Я не то имела в виду…
— Не стоит, — горько ответил тот. — Ты права, Маш. Я забылся.
Он ушел, а несчастная так и осталась стоять посреди комнаты, проклиная ту минуту, когда решила рассказать о встрече с бывшим мужем. Они могли бы провести отлично время, а вместо этого, кажется, поругались…
Осознание того, что их ссора так похожа на семейный разлад, заставило улыбнуться. Максимилиан был непростым человеком. В этом Маша убедилась уже неоднократно. Ей было не по себе за свои слова — ведь пообещала больше не вспоминать. Но его необоснованная ревность раздражала. Неужели он думает, что она похожа на вертихвостку, которую стоит только поманить?
В комнату вернулся сын и растерянно оглянулся.
— А где дядя Макс?
— Наверное, в кабинете, — вздохнула Маша. — Похоже, у него появились дела.
Мальчишка тут же перестал улыбаться.
— Мы не пойдем гулять?
— Пойдем. Но вдвоем. Если дядя Макс сможет, то присоединится к нам.
Ей безумно хотелось пойти к нему и попытаться донести свои мысли, но также она понимала, что мужчине стоит успокоиться и хорошо все обдумать. Ведь изменить свое решение она не могла.
Они с сыном гуляли больше двух часов, но Ветров так и не пришел к ним. Ребенок, кажется, увлекся так, что не особенно переживал по этому поводу. На ужине они также были вдвоем. Хозяин дома остался в кабинете, сказав, что нужно доделать документы.
Суркова не настаивала, давая мужчине время остыть. Уложив сына спать, она пошла в спальню к Максу, в которой ночевала после возвращения. Но там никого не было. И Маша решила дождаться Ветрова. Из-за нервного напряжения сидеть на одном месте было просто невыносимо. Но и идти в кабинет к нему, чтобы отрывать от работы, тоже не хотелось. Поэтому она мерила шагами комнату туда-сюда. Наконец, спустя час дверь открылась.
— Не спишь, — удивился брюнет, проходя мимо нее.
— Макс, давай поговорим, — несмело начала она.
Он замер и, кажется, его плечи опустились.
— Чего ты хочешь?
— Хочу помириться, — честно призналась та.
Ветров резко обернулся и в два шага оказался рядом. Он внимательно смотрел в ее глаза и тонул в них. Он видел, что его любимая женщина переживает их ссору. Но не знал как быть. Он не умел мириться, не умел налаживать отношения. Наташа всегда принимала его таким, как есть, не пытаясь менять. А остальные… Те, кому он был нужен, сами подстраивались.
— Я не могу потерять тебя, понимаешь? — прошептал он, беря ее за плечи. — Я слишком хорошо помню каково это — подыхать без тебя.
— Ты не потеряешь. Твоя ревность — это же глупо!
— Глупо ревновать к человеку, с которым ты прожила несколько лет?
— Это мое прошлое. Тебе придется принять это.
— Я готов. Но разве тебе недостаточно меня?
— Достаточно, — мягко улыбнулась она. — Но он — отец моего ребенка. Этого не изменить.
— Я понимаю, — разочарованно протянул мужчина. — Но как бы я этого хотел...
— Я не хочу ссориться из-за Ивана. Это глупо. Просто поверь мне.
— Зачем он вернулся?
— Сказал, что появилась возможность, и он хочет наладить общение с Никитой.
— Странно это, — нахмурился бизнесмен. — Столько времени ему было плевать, а тут он вспомнил о ребенке.
— Я не могу лишить сына отца, — она умоляюще посмотрела на мужчину.
— Понимаю, — кивнул тот. — Значит, я пойду с вами.
— Что?!
— Ты же не думала, что я так просто откажусь от любимой женщины?
Маша застыла.
— Повтори, что ты сказал.
— Что не откажусь от любимой женщины, — терпеливо повторил Ветров.
— Любимой? — хрипло переспросила она.
Он прислонился своим лбом к ее.
— Глупая, конечно, любимой. Я с ума по тебе схожу. Можешь гордиться — твое пожелание сбылось.
— Пожелание?
— Чтобы нашлась женщина, способная поставить меня на колени… — низким голосом произнес он, оставляя невесомые поцелуи за ухом.
— На какие колени? — плохо соображая, уточнила она.
— Скоро узнаешь, — пообещал брюнет.
Шаг за шагом он подвел ее к постели и осторожно уложил на нее. Его руки уже оказались под ночнушкой, распаляя ласками желание.
— Маааакс, — протянула она, когда тот коснулся ее между ног.
— Сейчас, милая, — ухмыльнулся он, прикусив сосок.
Задрав ночнушку, он спустился вниз и оказался между ее разведенных ног. Она не успела возразить против, как его язык накрыл клитор, а дальше, кроме невнятных междометий, она уже не могла ничего сказать. Ласки становились все откровеннее. Хотя куда еще-то? И так она лежала перед ним, распутно раздвинув ноги, и сама подавалась вперед, подмахивая юркому языку.