— Вы отравляете воздух? — спросил один из двадцати журналистов. Вместе с операторами и звуковиками здесь было более шестидесяти человек…
— Да, отравляю. Этот яд существенно затрудняет возможность монголов напасть на нас.
— Но как же животные, птицы, растения⁈
— Прошу прощения, но ты идиот? — я посмотрел, на журналиста как на дебила. Им был парень лет двадцати пяти в небольшом респираторе.
— Я?.. Я не идиот, почему вы меня оскорбляете⁈
— Пройди дальше и скажи мне, что может жить в этих отравленных землях, — я указал дальше, там, где гнилая пахучая почва и почти полное отсутствие растительности. — А давайте все пройдём!
И я повёл их. Вскоре мы сошли с ковра золотой травы на гнилую, подсушенную землю.
— А теперь, как говорится, сравните, — хохотнул я, указывая на эту гадость. — Все существа, что здесь живут являются крайне опасными и смертоносными монстрами. А теперь я повторю свой вопрос. Ты идиот? Или мне беречь жизни этих тварей, которые с удовольствием сожрут твои внутренности?
— Прошу прощения… я оказался недостаточно информирован… — он опустил голову, а я хмыкнул. Но тут же услышал другой вопрос.
— А там что? Вы строите крепость? — одна из женщин указала в сторону гор. И это был «заказной вопрос»…
— Нет. Просто Империя Мин объявила войну монголам, — улыбнулся я, а журналисты оживились. И тут я, словно великий оратор, начал свою речь, которую мне прислали лишь вчера, и я шесть часов репетировал её…
Всё же пропагандисты в Империи молодцы. Как же я сладко пел… Мол, теперь, вероятно, Империя Мин вернёт себе Тибет, а с ним и гордость. Сейчас же они пытаются вернуть себе часть Внутренней Монголии.
Когда-то давным-давно эти земли были китайскими, но монголы выгнали их за горный хребет и с тех пор регулярно грабят китайские поселения. Но теперь-то! Этому настанет конец. Пятьдесят тысяч китайских воинов пришли возвращать себе эти земли.
— Однако я очень надеюсь, что генерал, командующий этой армией, окажется доблестным воином. Всё же моими усилиями были уничтожены многие тысячи монгольских воинов. Враг трижды нападал и трижды отступал, неся тяжёлые потери. А генерал Чэнь, пока что лишь занимает земли в моём тылу, — я покачал головой и кинул взгляд на строящуюся крепость китайцев.
Китайцы даже не представляют, как я их сейчас подставляю… А откуда я знаю фамилию их генерала, расскажу попозже.
— Я был в Империи Мин, — продолжил я. — Там проживают храбрые и достойные люди. Поэтому надеюсь, что и генерал Чэнь не бросит тень на репутацию своей страны и своего народа.
Журналисты принялись снимать крепость китайцев и их армию. Пусть мы и находились на приличном от них расстоянии. Но камеры тут у людей мощные, можно много чего интересного разглядеть.
Ну а когда я окончательно поставил китайцев в неловкое положение, пару раз упомянув Бессмертного Императора и приплетая его к этому делу, повёл журналистов дальше. Хвастаться!
Глава 3
Лагерь генерала Чэнь.
Генеральская палатка.
Некоторое время спустя.
Статный мужчина сидел в удобном кресле и с умиротворением на лице пил чай. На мужчину был накинут жёлтый банный халат, так как он только выбрался из большой деревянной ванны.
Весь распарен, расслаблен, он наслаждался жизнью, а холодный ароматный чай после ванны был идеальным напитком. Он позволял разуму отдохнуть, что было очень кстати.
— Хорошо… — простонал мужчина в кресле. Он умиротворённо закрыл глаза, но вдруг в его палатку ворвался помощник. Глаза выпучены, а руки трясутся. — Что тебе? — насторожился генерал.
— Господин… Вот…
Мужчина встал напротив генерала и, держа в руках планшет, включил его. А там было интервью Зябликова, переведённое на китайский.
— Поэтому, надеюсь, генерал Чэнь не бросит тень на репутацию этих великих и уважаемых мною людей, — на этих словах кружка в руках генерала лопнула, а остатки чая пролились на халат.
— Да что этот дикарь себе позволяет⁈ — выкрикнул генерал. — Откуда он вообще узнал, кто командует этой армией? Я же снаружи всегда ношу маску!
— Возможно, кто-то нас предал… — ответил мужчина с планшетом. — Это видео уже разослали по всему миру. Регент в ярости…
— Пусть этот щенок засунет свою ярость себе в задницу! Этот русский оскорбил весь мой род, и теперь, если я останусь охранять строящуюся крепость, выставлю себя позорищем! Трусом, который прячется за спиной этого Зябликова! — генерал едва не пищал от злости.