Готовка шла спокойно, размеренно. Почти медитативно. Когда готовишь, разум расслабляется. Есть только ты и блюда, за которыми нужен глаз да глаз. А если проглядишь, можно приготовить яд, а не вкусный ужин…
Вот только во всей этой медитации я позабыл про женщин! Но, как говорится в одной поговорке про «всплывёт». В мою походную кухню, которая выглядела как огромная палатка, ворвалась ревущая сестра. Сразу за ней целая толпа женщин и все о чём-то говорили…
Благо, я не прозевал момент и успел вынуть картошку из чана с кровью. Иначе она напиталась бы уже ядовитой кровью… Так что женщин выгнал и заперся до полного приготовления ужина.
Но… Сорок минут тишины и покоя пролетели в один миг… Я даже прочувствовать их не успел. Эх… Приняв свою судьбу, я вышел из палатки и… зашёл обратно. Хотелось бы закрыть дверь, но это же палатка. Тут нет дверей…
Миг спустя внутрь ворвались оголодавшие женщины и ограбили меня… Всё утащили! Правда, при этом сказали, что стол уже подготовлен и чтобы я поторопился, а то всё съедят без меня…
А они могут! Сейчас у всех такой жор после зелья, что еды, которая рассчитана на сотню человек, может и не хватить для них…
Поспешив наружу, обнаружил женщин в десяти метрах от палаток. Там был разведён большой костёр, и рядом стоял огромный стол, рассчитанный человек так на тридцать. И за этим столом я увидел, русалку, сидящую на большом стуле, знакомого уже старика, ну и ещё шестерых незнакомцев.
Там же были мои ПЖМ и КЖЛ. Нет, из катастроф я этих женщин-людей так и не перевёл. Пусть поблагодарят, что не назначил их в БЖЛ. Бедственные женщины-люди.
Все мои уже сидели за столом и пускали слюни. Клещ с росомахой тоже были здесь, и их приодели. Собственно, всех приодели.
Кивнув, сел во главу стола и окинул собравшихся суровым взглядом.
— Сперва еда, — заявил я, и все набросились на еду, словно голодные псы, сорвавшиеся с цепи. Тут же раздались стоны наслаждения… И да, сейчас всё кажется вкуснее обычного.
Суп же имел золотистый цвет из-за порошка из усов и был весьма лёгким. В том плане, что жижи больше, чем гущи. Но очень вкусный… А второе блюдо так вообще уничтожалось тоннами. Благо, я его приготовил побольше.
Кубики груши среди картошки были тем ещё испытанием для вкусовых рецепторов. Они придавали блюду особую сочность и характерный хрустящий звук.
Шашлык же… Поначалу Высшие очень удивились, когда узнали, из чего шашлык. А потом удивились его вкусу. А всё потому, что мясо бабочки неоднородно.
Если взять кусок мяса, то он делится на четыре слоя. Первый слой, что находится сразу за хитиновым покрытием, я вырезал, там мышцы и неприятный привкус. А вот второй уже идёт, как свинина. Жирненькое мясо. Третий слой — говядина. Четвёртый же… нет, не как курица. Рыба! Как дальневосточный лосось…
Вместе получатся просто взрыв вкусов. Особенно если знать рецепт… Благо, я перебдел и приготовил побольше… Потому что съедено было всё. Прямо до последней крошки.
— Теперь можно и поговорить.
— Мы не пойдём войной на людей. Ты выполнил своё обещание человек, — ответила русалка. Сейчас на ней было синее платье, что хорошо сочеталось с её большими глазами.
Кожа у девушки была бледная, лицо округлое, а волосы являлись водорослями. Рыбий хвост ей не особо мешал сидеть на стуле, и, похоже, особого дискомфорта в пребывании на суше она не испытывала. А ещё, похоже она не Высшая.
— Тогда утром мы уходим. Касательно охотников я уже вас предупредил. По поводу пруда… — я окинул их всех взглядом. Судя по лицам Высших, их очень интересует пруд. Ещё бы… учитывая то, что я здесь узнал. — Пруд ваш. Лес перейдёт в пассивное состояние.
— А можно… Как-то сделать, чтобы лес защищал нас? — спросил старик.
— Только если взять его под контроль, — за меня ответила Николь. Зелёнокожая девушка была одета в чёрное платье, а из волос-лиан росли красивые белые цветы. Грудь же… Её не было. И это подозрительно. На что она спустила остатки сока?.. Ладно, пока неважно.
Высшие же немного расстроились. Видимо, рассчитывали на халяву. Но нет, даже если Николь и оставила здесь росток разумного дерева, которое может вырасти в Дриаду, вырастет оно ещё не скоро.
— Хорошо. Благодарим вас за ваш дар, и хочу извиниться за действия некоторых членов нашей маленькой общины. Мы уже немало настрадались от людей, оттого и есть некоторая неприязнь к людям, — объяснил старик, но я и так догадывался об этом.
— Но есть один важный момент, о котором я хотел бы вам рассказать… Ева… — вдруг продолжил тот, и я насторожился, а женщины погрустнели.