Для того, чтобы извлечь фактическую информацию, которая может содержаться в байке, следует разрушить ее жанровые рамки, то есть превратить ее из произведения устного народного творчества в нехудожественное, документальное. Пытливые расспросы "завравшегося" рассказчика действуют как химикаты на ткань его сочинения позволяют разложить его на составные части, среди которых может оказаться и известная доля истины. Из книги Т. Шоукросса следует, что Министерство ВВС C11L разработало свою методику, с помощью которой историю о встрече с НЛО, изложенную в виде былички, можж было превращать в строго документальное свидетельство) "Химикатами", которые разъедают ткань устного творчества и преобразуют информационный остаток в документальные свидетельства, служат вопросы о размерах, фopj ме, скорости и других свойствах НЛО. Любая же попыт! сохранить рассказ о НЛО и пришельцах в его первоздаН' ном виде неизбежно обрекает превращение даже подлиН' ной информации в фольклорную историю.
ПРИШЕЛЬЦЫ ИЗ КОСМОСА?
НАСЛОЕНИЯ МИСТИФИКАЦИЙ
371
Близко к байкам, порождавшим ложные сообщения о НЛО, находятся и розыгрыши, которые устраивали и продолжают устраивать люди, "потехи ради". ХотяА.К. Прийма не только отрицает возможность мистификаций в отношении НЛО и даже заявляет, что сама мысль об этом "не выдерживает критики", трудно отделаться от впечатления, что автор книги о НЛО, сопроводивший ее своими неудачными снимками, которые он выдает за бесспорные свидетельства наличия необъясненной наукой энергии, принадлежит к отчаянным шутникам и любителям розыгрышей. История последнего полувека свидетельствует: чем сильнее разыгрывались страсти вокруг НЛО во время очередного приступа тарелкомании, тем активнее были любители подшутить над ближними. Как пишет Т. Шоукросс, в разгар "тарелкомании" шутники монтировали "летающие тарелки", а один розыгрыш стал предметом дискуссий ФБР и ВВС.
В отличие от байки, автор которой ограничивал сферу межпланетного контакта своей личностью и не мог предъявить в пользу этого контакта никаких зримых свидетельств, творцы розыгрышей создавали впечатление о том, что инопланетяне оставили всему человечеству осязаемые следы своего пребывания и порой предлагали миру соответствующие вещественные доказательства.
Один из наиболее известных розыгрышей, в ходе которого обыгрывалась тема вторжения из космоса, был предпринят почти за девять лет до сообщения Кеннета Арнольда известным актером и режиссером Орсоном Уэллесом. Хотя впоследствии Орсон Уэллес не раз напоминал о том, что внимательный радиослушатель мог догадаться, что передается фантастическая постановка,
372 ТИМШОУКРОСС
чительная часть радиоаудитории не подозревала, что 30 октября 1938 года по радио транслировалась модернизированная версия романа Герберта Уэллса "Война миров". Постановка открывалась прологом, с которым выступил ее автор. Орсон Уэллес говорил: "Это было в конце октября. Деловая активность возрастала. Ужасы войны остались позади. Все больше народу возвращалось к труду. Развивалась торговля. В тот вечер, 30 октября, по подсчету "бюро Кросли", 32 миллиона человек слушали радио". Пролог, с которым выступил Орсон Уэллес, был нарочито неясным, и многие слушатели не поняли, что, говоря о "прошедшей войне" и "конце октября", актер имел в виду не страх перед мировой войной, охвативший почти весь мир в сентябре 1938 года, и не конец октября 1938 года.
Речь Уэллеса прервалась диктором, который говорил: "...В течение ближайших суток температура воздуха остается без изменений... Максимальная температура 66 градусов, минимальная 48 градусов (по Фаренгейту. - Прим. автора.). Мы передавали прогноз погоды на завтра, подготовленный Государственным метеорологическим бюро... Сейчас включаем студию "Отель парк плаца", откуда будем передавать концерт оркестра под управлением
на Ракуэлло".
Однако через несколько секунд концерт Рамона Ракуэлло был прерван. Диктор передал "экстренный бюллетень" о том, что обсерватория Mayнт-Дженнингс наблюдала "несколько взрывов раскаленного газа на планете Марс". Он сообщил, что "данные спектрального анализа свидетельствуют о том, что это водород и что он движется с огромной скоростью к Земле". Радиостанция вернулась к программе танцевальной музыки, которая была вновь прервана обращением Государственного
ПРИШЕЛЬЦЫ ИЗ КОСМОСА? 373
логического бюро ко всем обсерваториям: им предлагалось вести неустанное наблюдение за Марсом.
Затем последовали интервью с неким "знаменитым астрономом", профессором Пирсоном, которого играл сам Орсон Уэллес. Пирсон успокаивал радиослушателей, уверяя, что почти нет шансов на то, что на Марсе существует жизнь, и сообщая, что расстояние между Землей и Марсом "вполне безопасное".
После серии схожих информационных сообщений о "красной планете" неожиданно последовало "экстренное сообщение из Трентона (штат Нью-Джерси)". Диктор взволнованным голосом говорил: "...В 20 часов 50 минут огромный огненный предмет, похожий на метеорит, упал неподалеку от Гроверс-Милл, Нью-Джерси, в двадцати двух милях от Трентона. Вспышка была видна на небе в радиусе нескольких сот миль, а звук взрыва был слышен даже в Элизабете".
Вскоре "специальный радиорепортер "Филлипс"" передавал с места падения метеорита: "Вот лежит эта штука, прямо передо мной, она наполовину зарылась в землю. Насколько я могу судить, этот предмет не очень похож на метеор... скорее, он похож на огромный цилиндр".
Как и в романе Герберта Уэллса, крышка цилиндра отвинтилась и из нее появился марсианин. "Радиорепортер" постарался прочесть текст Уэллса как можно выразительнее: "Леди и джентльмены! Ничего более ужасного я никогда не видел. ...Господи, что-то похожее на серую змею выползает из темноты. Вот еще и еще... Это похоже на щупальца. Я вижу тело этого существа. Оно не меньше медведя и блестит, как мокрая кожа. Но лицо!.. Оно... оно не поддается описанию. Я с трудом заставляю себя смотреть на него. Глаза черные и сверкают, как у змеи. Рот V- образной формы, губы совершенно не очерчены; они дрожат и пульсируют, с них капает слюна. Чудовище почти
L
374
ТИМ ШОУКРОСС
не может двигаться. Вот оно приподнимается. Толпа отпрянула назад. С нее довольно. Это слишком потрясающее зрелище. Я не нахожу слов... Все это время я не выпускаю из рук микрофон. Сейчас я должен перейти на новое место и на несколько секунд прерву передачу".
После нескольких фраз диктора "Филлипс" продолжал свой "прямой репортаж". Он сообщал: "Прибыли новые подразделения полиции... Подождите! Творится что-то неладное! (Какой-то свистящий звук, за которым слышится все нарастающее гудение.) Из ямы поднимается какойто горбатый предмет. Я вижу небольшой световой зайчик от поднятого вверх зеркала. Что это такое? Из зеркала бьет струя огня и попадает в приближающихся к яме людей. Боже милосердный, их пожирает пламя! (Стоны и страшные крики.) Теперь все поле охвачено огнем. (Взрыв.) Лес... сараи... бензобаки автомобилей... всюду бушует пламя. Оно приближается ко мне. Всего в двадцати ядрах справа от меня... (Треск микрофона... затем мертвая тишина.)"
Далее следовали выпуски "последних известий", из которых радиослушатели узнавали, что "репортер "Филлипс" сожжен тепловым лучом", а "профессору Пирсону удалось спастись". Взволнованные дикторы передавали, что на территорию США приземлилось еще несколько цилиндров. Выбравшись из космических кораблей, марсиане передвигались на своих треножниках-роботах, которые возвышались над деревьями. Вскоре первые марсиане вступили в Нью-Йорк. Приблизившись к городу, марсиане выпустили черный ядовитый дым, от которого противогазы не спасали. Радио сообщало, что "охваченные паникой толпы людей ринулись из города, но все дороги уже были безнадежно забиты".
Находясь на крыше небоскреба, радиокомментатор передавал: "Пять гигантских машин... Сначала одна пересекает реку... она переходит Гудзон вброд, как человек
ПРИШЕЛЬЦЫ ИЗ КОСМОСА? 375
ходит через ручей... Ее стальная, похожая на гигантский колпак, голова поднимается вровень с крышами небоскребов... Это конец... Появляется черный дым... черный дым плывет над городом. Люди... бегут в сторону Ист-ривер... тысячи людей, спасающихся бегством, как крысы. Теперь дым распространяется быстрее. Он уже обволакивает Таймс-сквер. Люди пытаются спастись, но тщетно. Они падают, как мухи. Вот дым заполняет Шестую авеню... Пятую авеню... он в ста ярдах от меня... в пятидесяти футах..."