Я кивком указал на дверь ванной. Он шагнул к ней, но тут, услышав знакомый голос, Тина вышла.
— Что тебе нужно? — раздраженно спросила она.
— Выясняю, чем ты здесь занимаешься, — ответил он. Потом бросил на меня быстрый взгляд: — Упирается? — Повернувшись, он окинул Тину взглядом, проверяя состояние ее одежды, прически и губной помады. — Или вы решили возобновить дружеские отношения? Как ты думаешь, долго я буду сидеть в машине мертвой девки, дожидаясь тебя?
— Ты получил приказ, — сказала Тина.
— Приказ мне не по душе.
— Где сейчас машина Херреры?
— В проезде. А ее барахло в фургоне этого писаки. Я побросал все в багажник — чемодан, сумки, шляпную коробку, плащ, целый ворох платьев. Ее машина чиста, я могу отогнать ее в Альбукерке и там поступить, как мы договорились.
Конечно, если вашему величеству не взбредет в голову что-нибудь поумней. — Он шутовски поклонился, затем повернулся и, глянув через плечо, сказал: — Этот парень тебе досаждает?
Тина быстро проговорила:
— Фрэнк, если ты все забрал из машины, отгони ее из проезда, пока ее никто не увидел.
Фрэнк Лорис не обратил внимания на ее слова. Он смотрел на меня, я тоже не отрывал от него взгляда. Мне подумалось, что его квадратная челюсть, вьющиеся светлые волосы и атлетическое сложение не могут не казаться привлекательными для женщин. Его глаза — золотисто-карие, с темными искорками, очень широко расставленные — производили странное впечатление. Считается почему-то, что это признак ума и надежности, но я не имел возможности убедиться в справедливости этих слов.
— Писака, — негромко произнес Лорис, — не доказывай нам, какой ты смелый и независимый. Она говорит, когда-то ты был крутым парнем, но война давно в прошлом. Делай, что тебе велят, писака, и все будет в порядке.
И он ударил меня.
Выражение его глаз ничуть не изменилось, что и ввело меня в заблуждение. Свое дело он знал. Конечно, мне не следовало концентрировать внимание на его глазах, но я все еще оставался прекраснодушным мирным гражданином.
— Вот так, писака. Делай, что тебе велят, и все будет в порядке.
Его голос долетал до меня еле слышно, а смысл его слов меня не интересовал. Я старался вести себя предельно естественно. Удар под грудину обычна частично парализует, но в то же время руки инстинктивно тянутся к травмированному месту. Так я и поступил, лежа на полу и весьма правдоподобно корчась от боли. Одной рукой я ухитрился расстегнуть сорочку, а другой крепко ухватился за рукоятку револьвера. Я видел, как Лорис направился к двери.
Начал поворачивать дверную ручку. Я сел и тщательно прицелился в ту точку на его спине, где спинной корд соединяется с черепом. Он не обернулся. В этой точке человека способна убить игла, а не то что пуля двадцать второго калибра.
Вздохнув, я опустил револьвер и молча наблюдал, как за Лорисом закрывается дверь. Ладно. Пока хватит и одного трупа в кабинете. Я медленно поднялся и глянул на Тину. Она скинула с плеч норковую накидку и держала ее обеими руками, как тореадор красную тряпку. Думаю, она готовилась бросить ее мне на голову, чтобы сбить прицел, если решила бы, что я и впрямь собираюсь стрелять. Накидка явно служила такому многообразию целей, которое не вмещало даже самое богатое воображение скорняка.
Тина энергично замотала головой:
— Нет, дорогой, он нам еще пригодится.
— Мне не пригодится, — убежденно ответил я. — Постараюсь обойтись без него. Вернее, сделаю так, чтобы он был не в состоянии когда-либо оказаться в моем поле зрения. И ты мне тоже не нужна, прощай!
Несколько секунд она молча смотрела на меня. Потом пожала плечами:
— Что ж, если хочешь… Если ты уверен, что хочешь именно этого. Но на твоем месте я бы дважды подумала, амиго. Ревность какого-то идиота не должна отражаться на твоей способности трезво мыслить. — Она сделала небрежный жест в сторону ванной. — И о ней тоже стоит подумать.
Я медленно сунул свой кольт обратно за пояс.
— Не пора ли тебе поделиться со мной своими секретами? Кто такая Барбара Херрера? Чем она занималась в Санта-Фе и почему Мак приказал ее ликвидировать? И как ему удается безнаказанно убивать людей в мирное время? — На моем лице появилось раздражение. — Когда ответишь на эти два вопроса, потрудись объяснить, почему возникла необходимость убить ее именно в моем кабинете и из моего оружия. Я… — Весело рассмеявшись, Тина помешала мне закончить фразу. — Что здесь смешного? — спросил я.
— Смешной ты. — Протянув руку, она нежно похлопала меня по щеке. — Трепыхаешься, как рыба на крючке. Это так забавно!