Но если вы возьмете того же молодого солдата, как следует над ним поработаете, не жалея костяшек пальцев, в общем, продемонстрируете ему, что считаете не человеком, а слизняком, грязью под ногами, вы увидите, что его очень быстро покинет чувство собственного достоинства, он расстанется с образом благородного упорствующего романтического героя».
Я застиг ее врасплох. Она отлетела к стене с такой силой, что кабинка закачалась. Потом она сползла на пол, некрасиво раскинув ноги и уставясь перед собой невидящим взглядом. Медленно подняв голову, она ошеломленно посмотрела на меня и коснулась ладонью разбитого рта. Потом поднесла руку к глазам и посмотрела на кровь. Компрессоры грузовиков-рефрижераторов продолжали свое неумолчное гудение.
Минуту или две Тина энергично трясла головой, пытаясь вернуть себе ясность мысли. Когда она провела рукой по бедру, на белых брюках осталась кровавая полоса. Заметив, что она пытается подняться, я ухватил ее за расшитую шелком блузку, почувствовав, как затрещала ткань. Удерживая левой рукой, свободной правой я начал методично хлестать ее по щекам, пока из носа не хлынула кровь. Затем оттолкнул. Она попятилась, обернулась, попыталась устоять на ногах, но не сумела и тяжело упала на колени и локти. Я поднял ногу и что было силы пнул ее в зад. Ее бросило вперед, несколько футов она проскользила на животе по пыльному деревянному полу.
Я дождался, чтобы она пришла в себя.
— Дорогая, если я увижу в твоих руках оружие, ты станешь женщиной без лица — я превращу его в лепешку.
Та Тина, которая с трудом поднялась и обернулась ко мне, была другим человеком — грязная, окровавленная, в рваной одежде. Слава Всевышнему, она почти не напоминала женщину.
Она походила на загнанное раненое животное, не спускавшее глаз с охотника.
— Мерзавец! Идиот! — прерывисто дыша, сказала она. — Ты что собираешься доказать? — Она шагнула в сторону и внезапно метнулась к окну. Жалюзи с характерным потрескиванием поползли вверх. Тина обернулась ко мне. Ее лицо исказила ярость. — Сейчас туда отправится Лорис. Я предупреждала тебя! Теперь поздно, его уже не остановить!
Ухмыльнувшись, я поднял с кровати бумажный пакет и бросил ей. От неожиданности она едва не уронила его.
— Открой! — приказал я.
В ее фиолетовых глазах я прочитал недоумение и страх. Положив пакет на стул, она разорвала бумагу — под ней был мех на блестящей сатиновой подкладке. Она вновь взглянула на меня и осторожно развернула накидку. У нее перехватило дыхание, ее рука замерла в воздухе, когда она увидела револьвер Лориса в сгустках запекшейся крови.
Протянув руку, она осторожно коснулась оружия;
— Он мертв?
— Несомненно. Чтобы остаться в живых, ему требовались новые легкие и сердце. Это конец, Тина.
Она круто обернулась ко мне. Наверное, она не слышала моих слов, продолжая думать о Лорисе. Нет, она не любила этого человека, и он не считал нужным сохранять ей верность. Но она ощущала потребность в нем, как испытывают необходимость в органе, без которого не обойтись. Они были хорошей парой, лучше, чем она и я. В последнем составе было слишком много мозгов и избыток честолюбия.
Она негромко произнесла:
— Как мужчина он был лучше тебя.
— Не собираюсь спорить, — сказал я. — Я не соревновался с ним в сексуальной мощи.
Он был сильнее меня как мужчина, но несравненно слабее как убийца.
— Если бы он дотянулся до тебя руками…
— Если бы у бабушки были колеса, она была бы дилижансом. Я никогда не встречал громилу, который доставил бы мне много хлопот. Где уж твоему недоумку.
Она стояла передо мной в рваной блузке и нелепых белых брюках — грязных, окровавленных и разорванных на коленях. Она смахивала на подростка, ввязавшегося в драку и вышедшего из нее с разбитым носом. Я отогнал эти мысли. Сейчас не время для сантиментов. Я имел дело с опасной преступницей, на совести которой многочисленные убийства и по крайней мере одно похищение.
— Тина, тебе конец, Мак передает тебе привет.
В ее расширенных глазах появилось недоверчивое выражение:
— Это он послал тебя?
— Твой конец может стать быстрым и безболезненным или мучительным и долгим. Не обманывай себя, Тина. Посмотри в зеркало. Я показал, что не боюсь испачкать руки. Нам обоим будет легче, если ты поймешь, что я не остановлюсь ни перед чем.