— Кто вы? — спросила Ирэн.
Он поднял голову и с трудом встал. Это был старик в заплатанной одежде.
— Рыбак, — узнала его Ирэн.
— Что скажете о погоде? — недолго думая спросил Жюльен.
Старик улыбнулся в седую бороду.
— Много лет не видал такой бури.
Он внимательно оглядел Жюльена и Ирэн. А те молча стояли перед ним.
— Как вы сюда попали?
Это было трудно объяснить. Однако Жюльен попытался и сам удивился, как мало слов понадобилось ему. Когда он закончил, старик покачал головой.
— Я ничего об этом не знал, — сказал он наконец. — Живу я очень замкнуто, а в харчевню хожу, только чтобы запастись провизией или продать улов.
— Что за жизнь! — воскликнула девушка.
— С утра до вечера вожусь с сетями. А несколько лет у меня ушло на постройку баркаса из старых досок, которые держал про запас в сарае еще мой отец. Но что с вами могут сделать люди из города, которые желают вам зла?
— Никто не желает нам зла, — ответила Ирэн. — Во всем виноваты птицы и машины.
— Я ничего в этом не понимаю, — сказал рыбак. — И никогда не понимал. Но вы любите друг друга. Почему бы вам не убежать отсюда как можно дальше?
— Это невозможно, — ответил Жюльен.
Сильные порывы ветра не прекращались. Свеча стала мерцать. Старик опустился на колени и поправил фитиль.
— Давным-давно, когда я был еще ребенком, — сказал рыбак, — в этой церкви было много таких свечей — не помню, по какому случаю их зажгли. Должно быть, мне было тогда пять лет. Отец сказал мне: «Смотри!» Я посмотрел и с тех пор люблю смотреть не только на свечи, но и на все беззащитное, что только можно встретить в природе, будь то неуклюжий краб, который ковыляет, как ребенок, или будь то цветок, выросший гденибудь на скале. Потому я люблю и огни далеких кораблей. Мне всегда нравилось все далекое и недоступное.
Старик продолжал стоять на коленях. Он замолчал и снова посмотрел на огонь. Потом выпрямился.
— Пойдемте, дети мои!
Он направился к выходу и, перед тем как отворить дверь, поцеловал Жюльена и Ирэн. Дверь открылась. Над ними сверкало небо, усеянное звездами. Ветер немного утих.
Они пересекли маленькую площадь перед церковью и укрылись среди скал. Внизу, у подножия утеса, расстилался песчаный берег. Рыбак привел Жюльена и Ирэн к своему баркасу, который с помощью лебедки был вытащен на берег и установлен на катках, чтобы его можно было спустить прямо в море.
— Если подвинуть его поближе к воде, во время прилива, может быть через полчаса, он всплывет.
На море вздымались огромные волны.
— Выдержит ли баркас? — спросил Жюльен.
— Выдержит ли? — повторил рыбак.
Море никогда быстро не успокаивается. Тем не менее старик взялся за лебедку. Жюльен поспешил ему на помощь, и они медленно проволокли баркас до края катка, метров за двадцать от широкой глади воды, расстилавшейся у подводных скал. Все трое поднялись на палубу. Рыбак расхваливал прочность баркаса и объяснил молодым людям некоторые особенности его устройства.
На баркасе была мачта с латинским парусом,[9] как у каяков.[10] Но, несмотря на похвалы рыбака, примитивное суденышко казалось уж очень ненадежным и выглядело совсем неуместным и бесполезным в этой стране совершенной техники. Ирэн и Жюльен не могли оторвать взгляда от моря и неба над городом. Опасность была непреодолимой. Баркас не сможет продержаться среди этой бушующей стихии, а если ветер и утихнет, в назначенный час на них обрушатся птицы. Рыбак провел молодую пару по лестнице, и они очутились в довольно просторной каюте. Там старик зажег керосиновую лампу. Неужели до сих пор существуют такие лампы?
— Здесь мы в полной безопасности, — сказал он.
— Что вы, — возразил Жюльен. — Ведь вам известно, что нас хотят погубить. Наше убежище легко отыщут, и птицы подожгут баркас. Мы не можем подвергать вас такой опасности.
— Садитесь! — заявил рыбак.
Они уселись на табуретки под лампой вокруг маленького стола. Им хотелось доставить удовольствие старику, который пытался во что бы то ни стало их спасти.
— Я понимаю, чего нам следует опасаться, — сказал старик. — Судя по тому, что я от вас узнал о странном управлении на острове, у нас нет никакой надежды. Но дело ведь не только в этом.