— На Элле, — ответил мне он, — в радиусе пятисот шагов запрещено строить более трех домов.
— Каково же население Эллы?
— Семьсот миллионов. Но, знаешь ли, чтобы передавать тебе мысли, мне приходится оборачиваться, так как нашей речи ты еще не понимаешь. А я должен смотреть вперед...
Больше я вопросов не задавал. Мы пролетели над лесом занятного желто-лимонного цвета, потом над речушками, которые сливались в одну большую реку, впадающую в море. Цепь гор вдавалась в это море гигантским полуостровом. Вскоре мы начали обгонять или же, напротив, встречаться с другими воздушными кораблями, как такими же легкими, как и наш, так и, наоборот, огромных размеров. Обогнув над морем крайнюю вершину гряды, мы начали быстро снижаться. Обернувшись, Суйлик передал:
— Слева, между двумя горными пиками, — Дом мудрецов!
Долина, спускавшаяся между двумя пиками к широкому белому пляжу, была перегорожена гигантской стеной, на которую опиралась огромная искусственная терраса. На этой террасе, среди желтых, фиолетовых и зеленых крон деревьев, виднелись длинные и низкие белые строения. В глубине вторая стена подпирала верхнюю, меньшую террасу, на которой возвышалось лишь одно на редкость элегантное сооружение, немного напоминавшее Парфенон.
Мы приземлились на нижнюю террасу возле густой рощицы с зеленой листвой, которая показалась мне такой родной и близкой в этом чужом мире.
С нижней террасы к террасе верхней вела монументальная лестница. Суйлик «сказал», что она называется Лестницей человечеств. В ней было сто одиннадцать низких широких ступеней, и на каждой с обеих сторон, группами по три-четыре, возвышались золотые статуи человекоподобных существ. Подавая друг другу руки, они как бы шли вверх по лестнице, туда, где на самой вершине стоял отлитый уже из другого — зеленого — металла хисс, протягивавший к ним руки в дружеском жесте гостеприимного хозяина. Среди этих статуй были и весьма странные; от некоторых даже бросало в дрожь. Одни лица были без носов, другие — без ушей, у третьих было три, четыре, а то и шесть глаз; встречались там и существа с шестью конечностями, либо божественной красоты, либо, напротив, невообразимо уродливые, кривые, поросшие шерстью. Но все до последнего — смутно или же в точности — походили на людей, пусть порой это сходство и заключалось лишь в вертикальном положении тела или в посадке головы. По мере того как мы сами поднимались все выше и выше по лестнице, я разглядывал их, и безотчетный ужас охватывал меня при мысли, что это не бред, не фантазия скульптора, а самое что ни на есть правдивое изображение представителей восьмисот шестидесяти одного человечества, известного хиссам. Последние ступени были еще пусты. Суйлик указал мне на одну из них, во главе этого необычного кортежа:
— А это твое место. Именно сюда будет поставлено ваше человечество, и поскольку ты первый его представитель, прибывший на Эллу, именно ты и послужишь образцом. Не знаю только, с какой стороны тебя поместят. В принципе, ты должен стоять справа, вместе с теми расами, которые еще не покончили с войнами на своих планетах!
Слева, на последней ступени, занятой широкоплечим гигантом с выпученными глазами и лысым черепом, держалась стройная фигура, показавшаяся мне совершенно человеческой, но потом я заметил, что на руках у нее было всего по четыре пальца.
(В этот момент я не удержался и перевел взгляд на Ульну. Клер улыбнулся и продолжил рассказ.)
Пройдя рядом со статуей хисса, мы взошли на вторую террасу. Только тогда я обернулся, чтобы окинуть взглядом открывшийся перед нами вид. Сверху казалось, что нижняя терраса висит прямо над синим морем, по которому медленно перекатываются длинные валы с белыми гребнями. Рядом с зеленолистной рощей наш реоб выглядел совершенно крошечным. Поблизости уже опустились другие реобы, и по лестнице поднималось несколько хиссов. Я последний раз взглянул на статую:
— А это кто такие?
— Они прилетели почти из таких же далеких далей, как и ты сам. Кроме нас, они единственные, кто умеет проходить через ахун. Они прибыли сюда сами. Это не мы их нашли — это они нашли нас. Они очень похожи на вас, землян. Но до сих пор только Мудрецы видели их вблизи, поэтому других подробностей о них я не знаю. Если Мудрецы пожелают, они расскажут тебе больше.
— Кто такие эти Мудрецы? Ваше правительство?
— Нет, они стоят над правительством. Это те, кто знает и кто может.
— И они совсем уже старики?
— Не все. Некоторые довольно молоды. Я, как и ты, сегодня увижу их в первый раз. Этой чести я удостоен за то, что я привез тебя сюда, несмотря на протесты Аасса.