В Эйзи я заскочил к палеонтологу Бушару, который поведал мне странную историю. Полгода назад вся округа была взбудоражена «чертями», появившимися в лесу под Руффиньяком. Прошел даже слух, что эти черти утащили с собой доктора Клера, но слух этот явно был кем-то выдуман – через несколько дней после того, как черти исчезли «в столбе зеленого пламени», доктор объявился живой и невредимый. Он безвылазно просидел эти два дня в своей лаборатории, проводя очередной опыт.
Что касается чертей, то самым любопытным во всей этой истории было вот что: по крайней мере полтора десятка крестьян заявляли, будто видели их собственными глазами – черти походили на людей, но обладали сверхъестественной способностью пригвождать человека к месту одним взглядом. Префект, а также епископ Перигорийский распорядились, каждый по своей линии, провести расследование, но перед официальными следователями крестьяне держались уже не так уверенно. В конечном счете дело заглохло.
– И однако, – добавил Бушар, – должен сказать вам, что в ту ночь, когда пресловутые черти, как говорят, исчезли, я сам видел в небе над Руффиньяком столб зеленого пламени.
Сама по себе эта история была ничем не примечательна – мы то и дело слышим десятки подобных рассказов, – но я почему-то мысленно связал ее со странностями Клера.
Когда я вернулся, Клер выглядел уже гораздо более спокойным, словно после долгих колебаний принял наконец определенное решение. Стол в столовой был накрыт на троих.
– Ты что, ждешь еще кого-то? – заметил я.
– Нет, но я намерен представить тебя моей жене.
– Твоей жене? Так ты женился?
А про себя подумал: «Так вот что это за силуэт!»
– Официально мы еще не женаты. Но за этим дело не станет… Вот только документы получим. Ульна – иностранка.
На мгновение он замялся.
– Она – скандинавка. Финка. Так что предупреждаю: по-французски она говорит еще очень плохо.
– Стало быть, ты говоришь по-фински? Вот так новость!
– Я выучил этот язык в прошлом году, во время путешествия по Финляндии. Пробыл там десять месяцев. Я думал, что писал тебе.
– Да нет, не писал… Но я всегда почему-то думал, что финский язык очень трудный…
– Так оно и есть. Однако, знаешь ли, славянская кровь… – И он громко позвал: – Ульна!
Вошла странная худощавая девушка: высокая, с бледно-золотыми волосами, глазами неопределенного цвета – нельзя было сказать, серые они, голубые или зеленые, – и правильными чертами лица. Очень красивая, но в ней было что-то необычное, хотя я не мог понять, что именно. Возможно, золотистая кожа, так резко контрастирующая со светлыми волосами? Или неправдоподобно маленький рот? Или чрезвычайно большие глаза? Или все вместе?
Она грациозно поклонилась и протянула мне руку, которая показалась мне необычайно длинной, а затем очень низким, но певучим голосом произнесла несколько слов.
За столом я сидел напротив нее. Чем дольше я за ней наблюдал, тем больше мне становилось не по себе. С ножом и вилкой она управлялась весьма ловко, но без бессознательного автоматизма, который вырабатывается многолетней привычкой.
На протяжении ужина я в основном молчал – за всех говорил Клер. Старушка Мадлен была редкостной поварихой даже для этого края, где хороших кухарок – пруд пруди. Мой друг практически опустошил свой винный погреб, но я заметил, что Ульна ела очень мало и совсем не пила – в отличие от доктора, да и, должен признать, от меня самого.
К концу ужина мне все же удалось совладать со сковывавшим, буквально парализовывавшим меня смущением. Ульна все время молчала, но время от времени смотрела Клеру прямо в глаза, и у меня даже возникло странное впечатление, что так, посредством взглядов, они обмениваются – и вовсе не чувствами, а мыслями.
После десерта Клер тщательно сложил салфетку, оттолкнул стул и устроился в низком кресле перед камином. Зна́ком предложив мне занять место напротив, он позвонил служанке, чтобы подали кофе. Ульна вышла, но вскоре вернулась, держа в руках сложенную вчетверо газету, которую Клер взял и протянул мне. Бегло просмотрев заголовки, я увидел, что это газета полугодовой давности, и уже намеревался вернуть ее Клеру, потребовав объяснений, как вдруг заметил внизу страницы заметку, обведенную красным карандашом: