***
«Как же лень ехать к отцу в село, как он достал своим упрямством».
Гоша, сын Вила, давно закончил школу и уехал из села. Уехал после 8 класса поступать в техникум на бухгалтера-фининспектора. С детства Гоша рос слабым и ленивым. Невысокий, с редкими жирными волосами парень не привлекал девчонок. Вечно ходил по селу с недовольным лицом и брезгливо морщился при виде коров и прочей живности. Учился так с трудом на троечки, по дому не особо помогал, за что часто получал от отца. Но что сделаешь, как говорится, в семье не без урода. В городе паренёк просто расцвел: хорошая работа, женский коллектив. Вскоре сыграл свадьбу, женился на кассирше. Теперь сын Вила большой человек в областном городе ‒ управляющий банка. Гоша не любил ездить в село, где в детстве его никто не любил, считали тупым и недалеким, но отец упёрся, и приходилось помогать ему: то забор сделать, а то электричество.
Вот еле заметный свёрток с трассы ‒ старая, полуразрушенная, поросшая по краям молодым лесом дорога-бетонка. Ещё пара-тройка лет, и дороги не будет, всё зарастет.
«За каким лешим отец там живет, упрямый как баран», – говорил про себя Гоша.
Новый крузак лениво раскачивался на разбитой дороге, не имея возможности разогнаться. Въезд в село, бетонка закончилась, пошли поросшие травой, еле заметные съезды. Зимой Вил жил автономно, к нему пробиться с трассы не мог никто, как-никак 20 километров по глубокому снегу. Но как-то в один год сын решил сделать отцу подарок и приехать на новый год. И приехал, но цена этой слабости была немалая. Пришлось нанять пару тракторов для чистки дороги, и те целую неделю осваивали деньги Гоши. Вот и сегодня, свернув с бетонки, машина тяжело преодолевала раскисшую дорогу. В десяти метрах от дома сын остановился и вышел.
‒ Как здорово, воздух-то какой! ‒ имитируя радость, Григорий потянулся и, громко сопя, начал вдыхать воздух.
Из машины вышли жена Вила и его внук Ромка двенадцати лет.
‒ О, смотри! Старик забор-то как выправил и дом подремонтировал, покрасил, ‒ удивился Роман Вилевич.
Из ворот им навстречу вышли Вил и Умар.
Из ворот лениво почесываясь и зевая, вышли Вил с Умаром.
‒ Фу! Свои! ‒ ухмыльнувшись, лениво осадил напрягшегося здоровяка старик. Зевая в кулак, он протянул. ‒ Здорово, сын, всё жду тебя, а ты как обычно неожиданно.
‒ Ага, батя, привычка. Езжу, понимаешь, всё время с проверками, привык челядь в врасплох заставать, сам себе не рад.
‒ Вот, живём тут, Умар начал ставить рядом дом на фундамент этих…как их… ‒ Михалыч наморщился, из головы выпали имена бывших соседей.
‒ Козловых. Они рядом с нами и сейчас живут, встречаемся, ‒ Елена с радостью напомнила забытую фамилию.
Старик решил встретить родственников на летней кухне-беседке, которую недавно соорудил Ур всего за полдня. Она была в форме неправильной кляксы с округлыми краями и элегантно вписалась между яблонями – безумный проект Михалыча.
Елена и Роман рассматривали незнакомца и не могли понять, кто ж он по национальности. Ростом чуть выше среднего, но очень массивного телосложения, с густыми волосами на голове и бородой, смуглый, из-под старого костюма выглядывали мощные жилистые руки. Вид был нелепый: штанины, заправленные в кирзачи, костюм на голое тело, грудь, оформленная густым волосом, торчала из разреза пиджака и напоминала свитер с начёсом.
‒ Григорий Вильевич, управляющий, так сказать, банка, ‒ при этой фразе сын воздел руку с оттопыренным указательным пальцем к небу.
‒ Умар, лес сын, работа тут, ‒ Ур ударил себя кулаком в грудь и издал короткий рык.
Ромка обрадовался незнакомцу и, схватив его за рукав пиджака, потянул в сторону приговаривая:
‒ Дядя Умар, покажи мне что-нибудь. Может рыбачить пойдем, а? Пойдем, я удочки привёз.
‒ Никто никуда не пойдет, сейчас одежду и продовольствие выгрузим, поедим и поедем, как договаривались, к дяде Лёше, там и порыбачим.
Солнце чуть зашло за тучу, с травы радостно поднялись мошки и комары. Приехавшие начали брызгаться мазями и ворчать. Сын выгрузил одежду и провизию. В конце всех подарков Гоша торжественно достал карабин, помповое ружье и целый мешок с патронами.
‒ Это, батя, тебе подарок, ты ж писал, что старое всё сломалось, ‒ торжественно задрав голову и осмотрев непривычное безлюдье, начальственно произнёс приезжий.
‒ Давай скорее сюда, не тяни, аплодисментов не будет, некому, понимаешь, а мне неохота.
В повисшей тишине слышалось лишь прерывистое дыхание Ура, стаскивающего добро из машины в дом, вскоре он вышел переодетым в спортивный костюм «Puma».
‒ Ну ты, Умар, чисто борец, здоровый какой! ‒ Григорий не смог сдержать эмоций, подошёл к Уру и по-свойски потрогал его в районе бицепса.