Сидя на спине у Фаро Нелл с Семпером, идиотски цепляющимся за его плечо, Хайдженс беспомощно смотрел на сфикса, бросающегося на Ситку, и на Бордмана, лежащего в футе от поля боя. Хищнику стоило только протянуть лапу — и от Бордмана ничего бы не осталось.
Но тут на помощь товарищу прибыл Сурду — двадцать две сотни фунтов ярости, рева и мощных, как тараны, когтистых лап обрушились на сфикса и превратили его в безжизненный изувеченный труп. Только тогда Хайдженс спрыгнул со спины медведицы и подбежал к Бордману.
— Как вы, дружище?!
— Со мной все в порядке. — Бордман пытался приподняться. — Как Наджет? Как остальные медведи?
— Все живы, — заверил Хайдженс и отшвырнул в сторону бластер, который все еще сжимал в руках. — Не двигайтесь, Бордман, дайте мне осмотреть ваши раны!
— Я же сказал — со мной все в порядке. — С этими словами Бордман опять попытался привстать и потерял сознание.
Они поспешили уйти от этого места, едва только Бордман очнулся.
Не так-то легко оказалось оторвать Сурду от его жертвы: медведь крепко зажал сфикса в зубах и пытался с размаху ударить его о землю. Он, казалось, был вдвойне разъярен из-за того, что сфикс осмелился обидеть человека, с которым медведи теперь сроднились так же, как и с Хайдженсом.
Доналд обработал глубокие рваные царапины на груди Бордмана и попытался подсадить его на спину Ситки, но Дэниэл сердито запротестовал:
— Черт возьми! У Ситки раны куда пострашнее моих.
— Ситка пострадал куда меньше всех, за исключением Наджета и Фаро Нелл, — резко возразил Хайдженс. — Нам нужно как можно быстрее убираться отсюда, пока не прибыли «плакальщики», иначе всех нас изорвут на клочки! Не спорьте, Бордман, сейчас вы не сможете идти!
Бордман покорился, потому что понимал, что Хайдженс прав.
Он устроился на мохнатой спине медведя, раздалось знакомое «Хоп!», и отряд продолжал свой путь.
Они прошли не более двух миль, когда Бордман начал сползать со спины Ситки. Наджет хромал и повизгивал от усталости, и Фаро Нелл то и дело подталкивала его головой.
— Что ж, придется передохнуть, — сказал Хайдженс. — К счастью, сейчас нет ветра и основная масса этих тварей на плато.
Он помог Бордману слезть с медведя и добавил:
— Не знаю, чем плато так привлекает сфиксов, но, похоже, они чем-нибудь очень заняты там и потому ослабили бдительность. Однако… — Он открыл притороченный к Сурду вьючный тюк и вытащил антисептический пакет и банку с мазью.
— Сначала Ситку, — прохрипел Бордман. — Я могу потерпеть.
Хайдженс промыл раны огромного медведя. Они оказались пустяковыми. Ситка был испытанным бойцом.
Затем Хайдженс снова смазал все раны на груди Бордмана. Мазь пахла озоном и жгла так сильно, что у Дэниэла захватывало дух, но он мужественно вытерпел все.
— Я сам виноват, — сказал он, как только смог заговорить. — Я следил за вами, вместо того чтобы смотреть по сторонам. Никак не мог понять, что вы там такое делали.
Хайдженс озабоченно посмотрел на него.
— Я сделал вскрытие, — объяснил он. — К счастью, сфикс оказался самкой, как я и думал. Она собиралась откладывать яйца. Теперь я наконец знаю, куда они двигаются и почему они здесь не охотятся. — Он наложил пластырь на грудь Бордмана и решительно сказал:
— Мы остановимся здесь на ночь. Вам надо как следует отдохнуть.
— Но я…
— Да-да, знаю, вы «в полном порядке». — Хайдженс уже распаковывал тюки. — Но если мы сейчас отправимся Дальше, вас начнет лихорадить, и неизвестно, чем все это закончится.
Бордман облизнул губы. Его уже лихорадило, и довольно сильно. Вряд ли он удержится сейчас на спине у медведя.
— Но когда мы доберемся до этой несчастной колонии, вы нужны мне будете в полном здравии, Бордман, — говорил Хайдженс, между тем умело готовясь к ночлегу. — Мне придется полагаться на вашу поддержу так же, как я полагаюсь на поддержу каждого из моих медведей. Мы должны составлять отлично слаженный боевой отряд, вы понимаете? Поэтому спите и набирайтесь сил… Кстати, Наджету это тоже не помешает.
— Знаете, Хайдженс, — пробормотал Бордман, — а ведь для вас было бы куда лучше, если бы я загнулся сейчас… С вашей стороны это не было бы убийством, зато идеальным выходом из чертовски трудной ситуации…
Доналд молча взглянул на него, потом достал из тюка флягу с водой и поднес ее к губам Бордмана.
— Простите, я сказал глупость. Подлую глупость… Не сердитесь!
От жажды у него пекло в груди, но вместо того чтобы прижаться губами к горлышку фляги, Дэниэл умоляюще смотрел на Хайдженса.