— Все в порядке, дружище, — спокойно уверил Хайдженс. — Это еще не самая большая глупость, какую я слышал от вас за время нашего знакомства. Пейте и спите. Я, медведи и Семпер будем караулить по очереди.
Бордман пил до тех пор, пока фляга не опустела; потом Хайдженс укрыл его теплой попоной.
Рядом с Бордманом растянулся Наджет, прижался к нему мохнатым боком, и почти сразу Бордман то ли заснул, то ли снова потерял сознание.
Он проспал до полудня, а проснувшись, обнаружил, что может встать и идти.
И они снова двинулись на восток, оставив позади мертвых сфиксов. Семпер летал над головой и хлопаньем крыльев выражал свое возмущение тем, что ему не разрешили ехать на спине у Ситки.
— Я уже вскрывал их и раньше, — продолжал Хайдженс. — О них почти ничего не известно. А ведь необходимо получить целый ряд сведений, чтобы люди когда-нибудь смогли здесь жить.
— И медведи? — понимающе спросил Бордман.
— Да, конечно. Дело в том, что сфиксы приходят сюда, в пустыню, размножаться. Они здесь спариваются и откладывают на солнце яйца. Это их заветное место. Ведь тюлени всегда возвращаются в одно и то же место для спаривания. Их самки в это время неделями не едят. Кета для размножения тоже возвращается в родные реки. Рыбы голодают и в конце концов после нереста погибают, а угри (я привожу примеры из жизни на Земле, Бордман) проплывают не одну сотню миль до Саргассова моря, чтобы вывести потомство и погибнуть. К несчастью, сфиксы не умирают после спаривания, но совершенно очевидно, что у них тоже есть унаследованное еще от предков место размножения и они приходят сюда, на плато, класть яйца.
Дэниэл внимательно слушал, стараясь не морщиться от боли в груди. Он был сам виноват во всех своих неприятностях, потому что забыл об элементарной предосторожности. Он слишком расслабился в этом чужом мире, так как привык к таким условиям жизни, которые окружают людей цивилизации, создаваемой роботами. Он не реагировал, когда даже медвежонок почувствовал опасность.
— А теперь, — Хайдженс улыбнулся, — мне не мешало бы иметь оборудование, которое было у ваших роботов. С помощью техники, я уверен, мы сделаем первые шаги к освоению этой планеты и созданию нормальных условий жизни на ней.
— С помощью чего? — Бордман подумал, что ослышался.
— Техники, — нетерпеливо повторил Хайдженс. — Мы найдем в колонии роботов много машин. Роботы оказались беспомощными, потому что не могли активно бороться со сфиксами. Они и впредь будут вести себя не лучше. Но если Убрать роботов, машины будут вполне пригодны для работы. Они ведь не чувствительны к смене температуры.
Бордман надолго замолчал.
— Вот уж не думал, что вам понадобятся машины, сделанные руками роботов, — наконец сказал он.
Хайдженс весело подмигнул ему.
— Ну а что в этом ужасного? Я не против того, чтобы люди заставляли машины выполнять свои желания. И роботы, когда они используются по назначению, не так уж плохи. Но есть вещи, с которыми роботам не справиться. Только человек может управлять огнеметными орудиями и стерилизаторами почвы, чтобы как следует выжечь все вокруг и уничтожить семена ядовитых растений. Мы сюда еще вернемся, Бордман, и уничтожим посев этих дьяволов. И если каждый год мы будем стерилизовать почву, то со временем сотрем сфиксов с лица планеты. Я уверен, что у них есть другие места для откладывания яиц. Мы все их отыщем и превратим Лорен в планету, где люди смогут жить по-человечески.
Бордман задумчиво, но с иронией заметил:
— Если вы уничтожите сфиксов, то тем самым обезвредите планету для роботов.
Хайдженс рассмеялся.
— Вы видели только одного «ночного бродягу». И совсем забыли об обитателях горных склонов. Они вполне в состоянии выпустить из вас кровь, а потом устроить пиршество над вашим трупом. Сознайтесь, Бордман, могли бы вы отправиться в путешествие по Лорену с роботом в качестве телохранителя? Сомневаюсь. Люди не смогут жить на этой планете, если их защита будет зависеть от роботов. Вы еще вспомните мои слова.
Бордман вспоминал эти слова не раз — за время их трудного пути им пришлось выдержать еще три схватки со сфиксами.
И только через десять дней они нашли наконец колонию.
То, что в официальных документах Колониального Надзора именовалось «колонией», меньше всего походило на таковую. Скорее всего это напоминало круги дантова ада — и Бордману никогда не забыть медленное шествие по этим кругам.
Но, то и дело вступая в бой с кошмарными пятнистыми дьяволами — смотрителями здешней преисподней, — «боевой отряд» Хайдженса в конце концов все-таки обнаружил в туннеле трех уцелевших людей, истощенных, но живых; И услышали их рассказ…