Звуки его голоса повисли в воздухе. Она не слушала. Треза напряженно смотрела куда-то поверх его головы, и на ее лице был написан ужас.
На стенах заиграли трубачи, и раздались звуки колоколов собора.
— Девятеро чертей, да что еще… — Руори повернулся на каблуках и посмотрел вверх. Небо было уже почти синим, и в нем прямо над С’Антоном медленно плыли пять кораблей. Солнечные лучи освещали вырезанную на их бортах геральдику. Их размеры впечатляли: каждый около трехсот футов в длину.
В следующий момент оттуда выпорхнули пурпурные пятна и стали медленно опускаться на город.
— Пришельцы с небес! — произнесла она тихим сдавленным голосом. — Пресвятая Мария, не оставь нас!
Локланн приземлился на каменные плиты, перекатился и встал на ноги. Прямо перед ним над. фонтаном возвышалась статуя всадника. На мгновение он остановился и с восхищением посмотрел на нее — всадник казался совершенно живым. Ничего подобного не было ни в одном из горных королевств: ни в Каньоне, ни в Зонне, ни в Корадо.
На площади было людно: крестьяне и ремесленники готовились к открытию рынка. При виде пришельцев толпа с паническими криками заметалась по площади. Но один крупный мужчина заревел, схватил каменный молот и бросился к Локланну. Он хотел дать убежать молодой женщине с ребенком на руках, наверное, своей жене. Несмотря на мешковатую одежду, Локланн отметил, что у нее была неплохая фигура. Работорговцу-монгу за нее можно будет заломить цену, когда он в следующий раз появится в Каньоне. Да и за ее мужа тоже, но на него не было времени — Локланн еще не успел снять парашют, и тот ему сильно мешал. Он выхватил пистолет и выстрелил. Мужчина рухнул на колени, с изумлением посмотрел на окровавленные, прижатые к животу руки и упал. Локланн освободился от парашюта и, стуча ногами по мостовой, ринулся вслед за убегающей женщиной. Когда он схватил ее за руку, она вскрикнула и попыталась вырваться, но ей мешал ребенок. Локланн толкнул пленницу к храму. На ступеньках уже стоял Робра.
— Поставь часового! — крикнул шкипер. — Будем здесь держать пленников, пока не займемся храмом.
К входной двери, шатаясь, шел человек в одежде священника. Будто пытаясь преградить захватчикам путь в храм, он выставил на вытянутых руках крестообразный мейканский талисман. Робра размозжил ему голову секирой и, отшвырнув тело в сторону, втолкнул женщину внутрь.
На площадь опускались вооруженные люди. Локланн собрал их сигналом рога. С минуты на минуту можно было ожидать, контратаки… вот, началось.
Показалась группа мейканских кавалеристов. Это были молодые и гордые бойцы в широких штанах, кожаных кирасах и украшенных перьями шлемах. На всех были развевающиеся плащи, в руках у каждого — деревянная, с обожженным наконечником, пика и стальная сабля — совсем как у желтых текхаских кочевников, с которыми они сражались вот уже не одну сотню лет. Но и обитатели небес дрались с ними не меньше.
Локланн с трудом протиснулся в первые ряды своих солдат, где развевался поднятый знаменосцем Флаг Молний. Половина экипажа «Буйвола» выставила зазубренные керамические наконечники пик, уперев древки в землю, и ждала. Когда волна нападающих нахлынула на них, пики опустились. Кони кавалеристов налетали на пики, с визгом становились на дыбы. Копьеносцы сбивали всадников. Вперед выступила вторая линия оборонявшихся с мечами, секирами и ножами для подрезания коням подколенных жил. Несколько минут кипела бойня. Нападавшие дрогнули. Они не обратились в бегство, но отступили в беспорядке. И тогда защёлкали каньонские луки.
Через несколько минут на площади остались только убитые и раненые. Локланн быстро обошел последних. Тех, кто был ранен не очень серьезно, утаскивали в храм — можно набрать сейчас побольше кандидатов в рабы, а отбраковкой заняться потом.
Где-то вдалеке раздался глухой удар.
— Пушка, — сказал подошедший Робра. — Это возле казарм.
— Да пускай веселятся. Скоро там будут наши ребята, — сардонически заметил Локланн.