— Ты пользовалась устройством вызова. Я предупреждал тебя, они слишком близко. А теперь они поймали твой сигнал.
— Я ничего не посылала, Голли. — Странно голубые, широко открытые старческие глаза напомнили ему о месте, которого он никогда не видел.
Он начал проверять контрольные устройства и индикаторы, какие из предосторожности повесил на блоки ее консоли. Трудно поверить, но эти древние приборы еще функционировали. Корабль — целиком и полностью неорганический, тонна увесистых микросхем. Топанга утверждала, что не может, активировать радио и радары, но когда с ней случился первый ее припадок безумия, Голлем убедился, что это не так. Он тогда прятал «Рагнарёк» во Франшизе Четыре, на большой космосвалке. Тогда Топанга начала забивать все частоты сигналом разрешения стыковки, обращенным к людям, умершим более двадцати лет назад. Команда по сбору трофейного имущества Компании едва не взорвала ее тогда, прежде чем поспел на место Голлем: ему пришлось тогда даже подделать столкновение кораблей, чтобы как-то объяснить произошедшее Квайну.
Контроллер и радио были теплыми на ощупь.
— Топанга. Послушай меня. «Уэст Хем Химикаты» собираются послать за тобой следопыта. Ты забивала частоты их роботов-рудокопов. Знаешь, что они с тобой сделают? В лучшем случае — в самом лучшем случае — ты попадешь в гериатрическую клинику. Иголки, Топанга, трубки. Врачи, указывающие, что тебе делать, обращающиеся с тобой как с вещью. Они захватят «Рагнарёк» как космический трофей. Если только не взорвут тебя сперва.
Ее лицо собралось безумными морщинами.
— Я сама могу о себе позаботиться. Я сожгу их лазерами.
— Ты их даже не увидишь. — Он свирепо уставился на непокорного призрака. Он может делать здесь что пожелает, что его может остановить? — Топанга, я собираюсь разбить устройство вызова. Это для твоего же блага.
Она выставила искалеченный временем подбородок, качнулись волоски на нем.
— Я их не боюсь.
— А надо бы бояться лечебницы с ночными горшками. Ты что, хочешь кончить как клубок трубок? Под наркотиками? Я его разберу.
— Нет, Голли, нет! — Руки-палочки панически забарабанили по подлокотникам, из стороны в сторону замотались складки кожи. — Я и пальцем его не трону, я не забуду. Не оставляй меня беспомощной. Ну пожалуйста, не надо.
Ее голос сломался, и желудок его тоже. Он не мог выносить этого, не мог видеть существо, которое пожрало его девочку. Топанга ведь где-то там внутри. Молит о свободе, об опасности. Безопасность, беспомощность с кляпом во рту? Нет.
— Если я вытолкну корабль из зоны «Уэст Хем», ты окажешься на территории трех других Компаний. Топанга, детка, я не могу снова и снова спасать тебя «в последний раз».
Теперь она обмякла, погрузившись, словно в саван, в складки марсианского кислородного одеяла, какое он ей привез. Он уловил синий отсвет среди теней, и желудок послал ему в горло струйку желчи. Отпусти, ведьма. Умри прежде, чем утащишь и меня за собой.
Он начал вводить код в сумматор гравитации, который установил на мостике. Для массы «Рагнарёка» сумматор никак не годился, но ради толчка его можно было и перегрузить. Он стабилизирует корабль при следующем обходе, если только сможет найти его, не истратив слишком много горючего.
За спиной у него раздался хрипловатый шепот:
— Так странно быть старой… — Призрак сочного девичьего смеха. — Я тебе когда-нибудь рассказывала о том, как сдвинулось поле? Это было на Тетис…
— Рассказывала.
«Рагнарёк» пробуждался.
— Звезды, — мечтательно сказала она. — Харт Крейн был первым поэтом космоса. Слушай. «Звезды нацарапают морозные саги в твоих глазах, блестящие песни космоса необоримого. О серебряная жила…»
Голлем услышал, как что-то гулко лязгнуло об обшивку.
Кто-то пытался тайком выскользнуть с «Рагнарёка».
Оттолкнувшись от консоли, он нырнул вниз по шахте в грузовой отсек, увидел, как закрывается люк шлюза, и рывком дернулся вверх, чтобы через главный шлюз добраться До своего корабля. Слишком поздно. Когда он влетел в кабину, экраны показывали, как из-за нового пузыря отчаливает странная шлюпка.
Болван, тупица…
В главном шлюзе он поспешно натянул скафандр и, выбравшись наружу, побрел, спотыкаясь, по внешней обшивке «Рагнарёка». Новый пузырь был еще мягким и состоял по большей части из питательного геля. Пытаясь рассмотреть, что там внутри, Голлем уткнулся лицом в пленку и расколол дыхательное устройство.