Женщина, явно диспетчер связи.
Наконец девица Квайна отозвалась:
— Медбаза Темис, вы нарушаете наши информационные потоки. Пожалуйста, приглушите сигнал.
— Коронис, у нас аварийная ситуация. Нам нужна помощь… В нас вот-вот врежется астероид!
— Медбаза Темис, свяжитесь с офицером безопасности, патрулирующим ваш сектор, у нас нет полномочий действовать за пределами сектора Компании. Вы нарушаете наши информационные потоки.
— Наша база не отвечает! Нам нужна помощь, у нас жертвы…
— Коронис, — ворвался мужской голос, — немедленно свяжите меня с вашим начальством. Это врачебная необходимость.
— Медбаза Темис, руководитель сектора Квайн в настоящее время находится за пределами базы. У нас идет монтаж грузового шаттла под трансмарсианское окно, пожалуйста, ждите, пока не будет произведен запуск.
— Но…
— Коронис, конец связи.
Голлем скривился, пытаясь вообразить себе, как Квайн выходит за пределы станции.
И вернулся к ломанию головы над собственной проблемой. Женщина с Темис продолжала вызывать:
— Мы на траектории столкновения, нам необходимы блоки питания, чтобы сойти с нее. Если кто-то может нам помочь, пожалуйста, отзовитесь. Медбаза Темис…
Он ее отрубил.
Одного «Рагнарёка» вполне достаточно, и его «Рагнарёк» лежал прямо перед ним.
Оставалась еще смутная вероятность, что толкачи не ждут его так скоро. Голлем сбросил скорость и стал медленно дрейфовать к древнему кораблю. Когда экраны его прояснились, он увидел, что в пузырях позади грузового шлюза помаргивают, перемещаясь, огни.
Его единственный шанс, если они не успели еще перетащить фаг на борт.
Вцепившись в рычаг демонтажного лазера, Голлем бросил патрульный катер прямо на главный шлюз «Рагнарёка». Лазерный луч веером прошелся по пузырям, срезав два основательных ломтя, прежде чем Голлему пришлось затормозить. Ударная волна от столкновения бросила его на панели управления. Стыковочные устройства сопрягались, и Голлем головой вперед рванулся в шлюз «Рагнарёка». Когда за ним начал закрываться внешний, он ударил по кнопке аварийного открытия внутренней камеры, отчего по всему кораблю завыли аварийные огни. Вот он уже внутри и, отталкиваясь от стен, несется вверх по шахте. Поверх воя сирен слышался еще и металлический лязг: фагеры бегом выбегали из грузового люка, чтобы спасти свои пузыри. Если он сможет добраться до мостика первым, внутрь их он уже не впустит.
Он извернулся, оттолкнувшись обеими ногами от труб, и пулей влетел на мостик, рука его тянулась к рычагу аварийного закрытия шлюзовых затворов. Им не пользовались десятилетия — Голлем едва не сломал запястье, дернув за рычаг и одновременно преодолевая силу инерции своего прыжка, и в награду услышал, как далеко внизу сладко заскрежетали рычаги и люки шлюзов.
Затем он повернулся к креслу пилота, где должна была сидеть Топанга, и увидел, что опоздал.
Да, в кресле-то она была, но обеим руками сжимала себе горло, и глаза у нее закатились. Позади кресла маячила худая безволосая фигура: фагер расслабленно облокотился о спинку кресла, а в кулаке у него была зажата скрученная из провода удавка, надетая на шею Топанге.
— Вот уж поистине героизм, инспектор, — ухмыльнулся толкач.
Долю секунды Голлем размышлял, неужто Лео не заметил нацеленного на него ручного лазера, но потом увидел, что Лео вдавил в бок Топанге сварочную горелку.
Чека безопасности была снята.
— Мировая, мальчик Голли? Клади пушку.
Не выйдет.
Минуту спустя Голлем послал лазер дрейфовать мимо руки локтя Лео. Фагер на это не купился.
— Открывай, — дернул в сторону рычага шлюза подбородком фагер, и Топанга издала клокочущее хныканье.
Стоит Голлему открыть шлюз, и игра закончена, раз и навсегда. Он застыл в невесомости, его напружиненное тело искало позади себя хоть что-то, от чего можно оттолкнуться.
Фагер толкач дернул за провод. Руки Топанги задергались вверх-вниз. Один ужасающий глаз уставился на Голлема. Искорка в нем. Топанга словно пыталась сказать «НЕТ».
— Ты ее убиваешь. А когда ее не станет, я оторву голову и выброшу тебя в мусоросборник.
— И чегой-то тебя так тянет убивать? — Фагер захихикал.
Внезапно дернув за провод, он перевернул Топангу вниз головой, так что ее ноги поплыли в сторону Голлема. Старая женщина немощно брыкалась. Безумие какое-то, но ее босые ноги были совсем девичьими.
— Открывай.