Выходя, он добавил:
— Кстати, у меня есть отличные новости. Но есть и кое-кто, больше, чем я, заслуживающий право их сообщить.
— Элен и Билл! — попытался догадаться Грегсон.
Велфорд остановился на лестнице.
— Нет, это не твои друзья. Сейчас мы для них ничего не можем сделать.
— Я бы хотел еще раз попытаться связаться с ранчо.
Велфорд озабоченно покачал головой.
— Мы действуем в условиях полного отсутствия средств связи. План, который мы сейчас осуществляем, чрезвычайно важен. И мы не можем рисковать, позволив Комитету обнаружить наше расположение.
— И что же это за план?
— Обращение за помощью к валорианам. Через один-два дня мы надеемся отправить наше послание. И вот тогда ты сможешь начать поиски Форсайта и его племянницы.
* * *
Грегсона оставили завтракать одного в точно таком же помещении, что и наверху. Велфорд в это время отправился помогать в сборке передатчика. Покончив с едой, Грегсон сунул руки в карманы в поисках раульт-аннигилятора, который он утащил из Версаля. Прибор исчез.
Закурив, он вышел на балкон, прислонился к каменной балюстраде и уставился на залитый лунным светом склон холма. Его мучила неопределенность. Он спрашивал себя, а не следует ли ему бежать, пока не поздно, еще до того, как они полностью поработят его волю.
Изучая внутренние и внешние рвы, окружавшие замок, он обнаружил один из туннелей, проходящих подо рвами к склону холма. Казалось, что замок не охраняется.
Затем его внимание было привлечено движением у входа в туннель. Во внутреннем дворе появился какой-то человек, осторожно передвигающийся на корточках. Он вышел на открытое место, и лунный свет заблестел на линейном усилителе его лазерного пистолета.
В этот момент Грегсон заметил еще одну фигуру, которая пригнувшись передвигалась по рву у выхода из туннеля. В следующий момент этот человек бросился на вооруженного незнакомца.
Сцепившись, они катались по земле. Лазерный пистолет выстрелил, и его луч словно срезал одну из башенок часовни. Затем оружие было вырвано из рук неизвестного и послышались проклятия на немецком языке.
Прожекторы осветили место схватки, а из часовни уже выбегали люди и валориане. Грегсон отошел в тень, чтобы никто не знал, что он был свидетелем инцидента.
Незнакомец все еще пытался бороться с теми, кто его схватил. Это был сильный мужчина среднего возраста. Все это время он осыпал своих противников проклятиями.
Велфорд направился к нему. Ему пришлось прикрикнуть на незнакомца, прежде чем тот угомонился. Затем они начали говорить по-немецки.
— Что он говорит? — спросил один из валориан.
— Что он работает капитаном буксира, живет здесь, неподалеку, а пришел сюда, привлеченный нашими фонарями.
— Он сотрудничает с Комитетом?
— Уверен, что нет. Мы можем это выяснить поточнее, только чуть позже.
— Мне он нравится. Мы могли бы его использовать.
— Само собой разумеется, мы не можем позволить ему уйти, — сказал Велфорд.
— В таком случае следует приставить к нему охрану до тех пор, пока мы не убедим его перейти на нашу сторону.
Немца затолкали в часовню, прожекторы погасли, оставив Грегсона с ощущением, что часовня очень хорошо охраняется.
— Он станет паинькой, как только поймет что к чему, — раздался у него за спиной приятный голос.
От неожиданности Грегсон вздрогнул, резко повернулся и увидел в дверях валорианку. Стройность ее фигуры была заметна даже при слабом лунном свете.
— Простите, если я вас напугала, — извинилась она. — Меня зовут Анделия.
Грегсон неторопливо вернулся в комнату, в которой он завтракал.
— А что этот человек должен здесь понять, Анделия?
— Большую часть того, что вы уже знаете, а также многое, чего вы еще не поняли.
Даже по земным меркам она была очень привлекательна. Повязка на голове, словно тюрбан, придавала ее нежному лицу восточный облик.
— Когда мы научим его сверхвосприятию, — продолжала она, усаживаясь на край стола, — ему все покажется достойным доверия и он уже не будет в нас сомневаться.
— Вы можете его этому научить?
— Конечно. Именно это мы и намеревались сделать, когда послали свою первую экспедицию.
На этот раз ложь была слишком уж нахальной. Никто не был в состоянии научиться переносить «одержимость» и одновременно за несколько недель стать сверхчувствительным. Он мог засвидетельствовать это своим личным опытом.
— Вы спасли мне жизнь, — задумчиво продолжала Анделия, — и ваш друг Велфорд сказал мне, что лучший, способ отблагодарить вас — это рассказать все, что я знаю… о Мануэле.
Грегсон онемел от удивления.
— Вы что-то знаете о моем брате?
— Он жив, и с ним все в порядке. Возможно, вам удастся настроиться на него и связаться с ним.
— Откуда вы это знаете? Что произошло?
Наш корабль обнаружил их экспедицию, когда они вышли из стигумбры. Экипаж в течение четырех дней подвергался прямому воздействию раульт-излучения. Многие умерли. Другие сошли с ума. Спаслись немногие.
Грегсон скептически смерил валорианку взглядом.
— Если бы Мануэль спасся, он стал бы настаивать на возвращении на Землю.
— Он не может вернуться. До тех пор, пока его мир будет находиться в стигумбре.
— Почему?
Анделия медленно и осторожно обогнула стол, словно воздушная гимнастка на канате. Вначале Грегсон ничего не понял. Затем сообразил, что человек, привыкший к сверхощущению, при отсутствии раульт-излучения должен чувствовать себя весьма неуверенно. Он бы не смог достаточно точно определить, что находится перед ним.
Она подошла к окну и посмотрела на склон холма.
— Возможно, кое-какая аналогия поможет вам понять все относительно Мануэля. Представьте, что кто-то из ваших соотечественников-землян всю жизнь жил в темной пещере. Затем вы его выводите оттуда и заботитесь о нем, пока он не привыкнет к свету, к возможности видеть. Поняв, насколько важна способность видеть окружающий мир, он перестал бы доверять другим чувствам. И если бы вы заставили его вернуться обратно в пещеру, он бы испытывал сильный страх. И этот страх перед темнотой был бы вполне оправдан. Такой человек предпочел бы упасть в колодец и утонуть.
Грегсон не принял подобное объяснение. Ему казалось малоубедительным, что несколько лет жизни в условиях сверхощущения заставят Мануэля бояться эстигумы, при которой он прожил всю свою жизнь.
— А что делал ваш корабль в стигумбре? — спросил Грегсон.
— Мы уже знали о существовании вашего мира. Но не могли проникнуть в основание эстигумы, так как все наши навигационные системы работают на основе раульт-излучения. Поэтому нырять в этот мрак было все равно что управлять самолетом в пещере без прожектора и радара.
— Однако, несмотря на все это, вы все же решили помочь нам? — с сомнением в голосе сказал Грегсон.
— Да. Мы не хотели, чтобы с вами произошло то, что случилось с Валорией, когда она вышла из стигумбры. Многие поколения валориан страдали, находясь под игом валорианских тиранов.
Все еще недоверчиво Грегсон произнес:
— Но когда вы наконец послали на помощь отряд, он оказался неспособным что-либо сделать.
Анделия опустила глаза.
— Увы, практически неспособным. Целью экспедиции была оценка ситуации, установление контактов с властями и договоренность о развертывании клиник для постепенной адаптации к сверхчувствительности. Но во время вынужденной посадки наш передатчик был разбит. Таким образом, мы не смогли обнаружить, что многие из тех, кто приобрел способность к сверхчувствительности, уже пришли к власти во многих странах мира. И везде, где мы хотели рассказать людям, что происходит, ваш Комитет безопасности всячески препятствовал этому.
Грегсон молча слушал, затем сказал:
— Когда вы сделаете передатчик, какое послание вы собираетесь передать?
— О том, что, если мы хотим победить Комитет и не допустить рабства или смерти от раульт-излучения миллиардов людей на Земле, все должно быть сделано сейчас или никогда. Мы запросим оборудование, необходимое для наших клиник. И надеемся, что, когда оно прибудет, уже не будет тех, кто способен его уничтожить.