Элен приготовила на обед жареный картофель с окороком и проболтала с Грегсоном о пустяках весь остаток дня. Грегсон был благодарен ей за это, потому что ему не нужно было ей ничего объяснять.
Вечером она надела толстый шерстяной свитер, который очень шел ей. В нем она выглядела почти подростком. Если бы Грегсон не знал ее достаточно хорошо, то заподозрил бы в ее предложении прогуляться по пастбищу часть заранее разработанного плана.
Прогуляться он согласился, но твердо решил не поддаваться на эмоции. Он держался подчеркнуто холодно только потому, что не хотел ничем ее обидеть.
Они остановились около ограды, продолжая болтать о всяких мелочах. Элен рассеянно наклонилась, сорвала какую-то травинку и стала мять ее между пальцами.
Наконец она прямо перешла к делу:
— Мы с Биллом надеялись, что ты примешь решение окончательно поселиться у нас в имении.
— Возможно, когда-нибудь такой день и наступит, — уклончиво ответил Грегсон. Он-то знал, что два месяца назад такой шанс еще был, а сейчас — нет.
— Все изменится, — продолжала девушка. — Повсюду быстрыми темпами ликвидируются разрушения. Восстановлена система снабжения товарами. Организованы поставки продуктов питания. Этой осенью урожай полностью собран.
Когда они проходили под кроной какого-то дерева, она остановилась и прислонилась головой к стволу. Ветер разметал ее белокурые волосы по темной коре дерева.
— Да, — согласился он. — Все вернется на круги своя, если Биллу удастся получить какую-нибудь помощь.
Она протянула руку и тронула его за плечо.
— А почему бы тебе не оставить Комитет? Это опасная работа.
Он внимательно посмотрел на нее. Откуда ей было известно, где он работает?
— Комитет выполняет самую важную функцию в современном мире, — сказал он сухо, маскируя таким образом истинную причину своего нежелания продолжать дальше беседу в таком доверительном тоне.
— Говорят, что Комитет уже превышает свои полномочия. В теперешней ситуации, когда он контролирует все и вся, это может привести к тирании.
— Люди просто не знают, что говорят. Мы столкнулись с бедой всеобщей, поэтому и необходим орган всемирной власти, способный вести борьбу с болезнью. Подобная ответственность, вне сомнения, требует и других форм контроля.
Она вздохнула, затем улыбнулась:
— Ладно. Оставим Комитет в покое. Просто я попыталась подвести наш разговор к… к ответу на твой вопрос.
Он не ожидал подобного поворота разговора и отвел глаза.
— Артур! — воскликнула девушка, делая вид, что возмущена. — Год назад ты просил, чтобы я стала твоей женой. Я ответила, что ты просто жалеешь меня. Полгода назад ты вновь попросил выйти за тебя замуж. Я поблагодарила тебя за проявляемое тобой благородство. В августе ты повторил свою просьбу, на что я ответила, что, возможно, однажды, когда я буду к этому готова… Так вот, — Элен протянула к Грегсону руки, — я готова.
Все это время он боялся услышать именно эти слова. Он боялся этого момента начиная с первого приступа болезни. Грегсон низко опустил голову.
Она холодно улыбнулась и отвела глаза.
— Похоже, теперь моя очередь быть отвергнутой?
Было видно, что такое положение вещей причиняет ей боль. Но он испытывал не меньшие страдания.
Грегсон притянул девушку к себе и страстно поцеловал ее в губы. Но тут же пожалел об этом: она могла неверно истолковать его порыв.
Именно так и произошло. Отстранившись, она оживленно спросила:
— Так, значит, ты уйдешь из Комитета?
Он отрицательно покачал головой. Элен сразу посерьезнела.
— Но… я не понимаю.
Он никогда не назвал бы ей истинную причину.
— У меня очень много важной работы.
— А когда ты ее закончишь?
Затягивать все это до бесконечности было нельзя. Если бы он покончил с этим сразу, то, возможно, она бы и не обратила внимания, что он будет помещен в один из Институтов изоляции, когда придет его срок.
— Это займет довольно много времени.
— Грег, у тебя кто-то есть?
Не ответив, он повернулся и пошел в дом. Сдержанность, с которой она вела себя за ужином, навела его на мысль, что он поверг ее в уныние. Но этот «подвиг» наполнил его отчаянием. Угрюмый, он просидел с Биллом в комнате до поздней ночи.
— Дела в Нью-Йорке? — спросил Форсайт в своей привычной манере не формулировать вопрос полностью.
— Сплошной ад. Нехватка продуктов питания, экономия во всем, войска повсюду. И повсюду же — «одержимые» и автомобили групп поиска. Вы даже не представляете, насколько у вас тут хорошо.
— В последнее время, Грег, я очень много думаю об «одержимых». И прихожу к выводу, что, возможно, это не болезнь.
— А что же тогда?
— Не знаю. Раньше я думал: насколько ужасны эти «одержимые»! Люди кричат, пока не умирают… — Билл удрученно вздохнул. — Черт побери! Да я отдал бы правую руку, только чтобы увидеть хоть какой-нибудь свет!
Грегсон задумался о своих собственных приступах, об эвтаназии, о старике с вилами на виа деи Фори Империале. И ему захотелось сгладить впечатление, которое его эгоистическое утверждение произвело на Форсайта.
Но чувство досады и вины прошло, едва он увидел газету «Кларин ду Мунисипиу ди Монро» трехнедельной давности. Его внимание привлек заголовок, набранной жирным шрифтом в самом верху страницы:
СНОВА СИНДРОМ «ПРИШЕЛЬЦЫ — СРЕДИ НАС».
ЗЕЛЕНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ ВНОВЬ ПРИНЯЛИСЬ ЗА СТАРЫЕ ТРЮКИ!
Это был образчик издательского юмора, целью которого было отвлечь внимание от последствий ядерной войны, от «одержимых» и от проблем восстановления.
Грегсон хотел уже оставить чтение статьи, когда наткнулся на заметку некоего Эноха Кромли, фермера, который по случайному, совпадению жил по соседству с ранчо Форсайтов.
Кромли утверждал, что пришельцы находятся среди людей. Более того, он разговаривал с ними. Они хотят спасти человечество от бед, еще более страшных, чем эпидемия «одержимости» и ядерная война. По словам фермера, они попросили его подыскать людей, готовых им в этом помогать.
Грегсон сразу напрягся как струна. Во-первых, пришельцы действительно «среди нас». Во-вторых, каким-то образом им удалось завербовать определенное число беззащитных человеческих существ. А сельские районы, прилегающие к любому объекту нападения, были отличным местом для вербовки сторонников и их подготовки к организованным действиям.
— Билл, издатель «Кларин» — доктор Холт, не так ли?
— Был. Работал практически в одиночку.
— Был?
Форсайт утвердительно кивнул.
— Еще две недели назад. Сейчас он продал газету «Второстепенным публикациям». Насколько я знаю, ему предложили хорошую цену. Собрал свои вещички и уехал вместе с женой.
«Второстепенные публикации» — служба отдела связи Комитета безопасности, вспомнил Грегсон. Еще один пример неутомимой деятельности Комитета по спасению цивилизации. В результате такой деятельности исчезли многие средства массовой информации в провинции, лишив тем самым публику права быть в курсе всех событий.
Отвлек его от тяжелых раздумий Форсайт, который напомнил ему:
— Следующая ночь — это ночь благодарственного молебна. Ты обещал провести ее с нами.
— Да, я останусь, — подтвердил Грегсон. — Энох Кромли — это фермер, который живет всего в трех километрах отсюда, правда?
— Точно так. Только вряд ли его можно назвать фермером. У него самое запущенное хозяйство во всей округе. Но считает себя фермером. Решил заняться этим делом сразу после ядерной катастрофы. До этого он был сторожем в охотничьем хозяйстве Вильсона.
На следующий день рано утром, когда трава на газоне еще была покрыта росой, Грегсон отправился к дому Эноха Кромли. Однако, еще даже не приземлившись, он почувствовал, что в доме никого нет. Крикнув несколько раз, он осторожно вошел в дом.
Та немногочисленная мебель, которая имелась в доме, была покрыта толстым слоем пыли. Но в коридоре и на кухне горел свет, словно счет за электричество хозяина не волновал.