Через некоторое время он с печальным выражением лица сообщил Семёну:
- Госпожа Левина ни в какую не согласна дать твоей жене поблажку. Она считает, что тогда и все остальные начнут клянчить. Если хочешь, поговори с ней сам. Вот номер её телефона.
Славик был свидетелем, как Семён вышел во двор, снял трубку телефона-автомата и набрал номер. Поначалу он говорил спокойно, но постепенно всё более взвинчивался, а в конце заорал:
- Вы можете продолжать эксплуатировать африканских негров на своём американском континенте, а русских евреев вы эксплуатировать не будете! - и бросил трубку.
«Вот это сила!» - подумал Славик.
После этого инцидента госпожа Левина потребовала, чтобы Семёна выгнали из колеля, а от Славика потребовали, чтобы и его жена тоже посещала женские уроки. Прежде её освободили от этой нагрузки ввиду того, что она медсестра. «Всё из-за этого гордеца Семёна! Постоянно лезет на рожон! Не понимает, что всем остальным мосты рубит!» - с досадой думал Славик.
Начинающий лектор
(«Надо попытаться разбудить еврейские души»)
Рава Блоха, главу колеля - молодого, невысокого, грузноватого, смуглого авреха из Аргентины - очень заботило, чтобы студенты как можно раньше начинали лекторскую практику. Славику он предложил выступать раз в неделю перед русскоязычными старушками в близлежащем городе, за небольшую плату.
- Я буду давать лекции по Пророкам! - заявил Славик.
- Ты сам решаешь! - ответил рав Блох.
К своему удивлению, Славик быстро почувствовал, что он хороший оратор. Бабушки слушали его с упоением. «Какой у него шарм!» - не переставали повторять они.
Слух о новом лекторе начал распространяться. Славика стали приглашать в новые места, и уже не за умеренную, как говорится, плату, а по полной ставке. Теперь своих "бабушек" (так он их называл) Славик захотел оставить – он ведь выступает перед битком набитыми аудиториями, а здесь всего лишь с полдюжины cтарушек, чей мозг в разной степени уже разрушен - так ему казалось - старческим маразмом. Своей тупостью и упрямством, с которым они задавали на лекциях в разных вариациях одни и те же вопросы, эти старухи Славику уже порядком поднадоели. Ну, и плата чисто символическая. Но Славик не мог найти себе замену.
Встретив на улице Семёна, Славик предложил:
- Послушай, я очень загружен лекциями; ты ведь знаешь, меня и туда, и сюда приглашают. Надо ездить, а машины нету. Разрываюсь. Вот сейчас и на телевидение пригласили. Ты бы не мог помочь мне - разгрузить немного? Есть урок раз в неделю: советские бабушки, бывшие научные работники и деятели искусств, в еврействе ни в зуб ногой. Атеистки. Некоторые из них всё ещё придерживаются коммунистических взглядов. В Израиль приехали, наверное, из экономических соображений – дожить старость в нормальных условиях. Ты ведь много знаешь; может быть, сможешь в чём-то их убедить? У меня не получилось. Мне платили символически, а тебе вообще ничего не будут, будешь работать бесплатно.
- Хорошо, я согласен. Они, хоть и атеистки, но у них еврейские души. Надо попробовать эти души разбудить, - ответил Семён.
Славика внутри передёрнуло: «У этих старух-коммунисток - еврейские души?! Ну, теоретически, может быть, они у них когда-то давно и были. Но почему это мне никто не скажет, что и я родился с еврейской душой? Не ободрит меня, не сделает комплимент? Ведь не случайно же меня вдохновило еврейское кладбище!»
Славик очень гордился оказанным ему предпочтением: когда в одной йешиве решали, кого пригласить прочитать курс лекций по Пророкам - его или известного русскоязычного раввина с тридцатилетним лекторским стажем, выбор пал на Славика. «Я показал ему, кто лучший специалист по Пророкам. Пусть знает, "светило", где раки зимуют!» - с удовлетворением думал Слава.
Другой известный русскоязычный раввин предложил Славику писать в его журнал, весьма популярный, статьи по Пророкам. Хотя за это платили гроши, Славик с радостью согласился – в конце его статей издатель всегда указывал: «Автор - раввин Эльяким Шадрин».
«Теперь я и лектор, и раввин, и на телевидение меня приглашают. Чем не головокружительный успех? А ведь всё могло быть иначе - и возил бы я по сей день говядину от бабы Нади до ресторана и обратно…».
Славик заважничал
(«Все гои – одинаковые антисемиты»)
Пришёл черёд и Семёну обратиться к Славе за консультацией:
- Славик! Я написал по-русски статью, и в ней разоблачаю нацистского преступника, из которого сегодня некоторые хотят сделать героя. Я не знаю, стоит ли её перевести на английский и иврит. Ты не мог бы её прочитать?