С Петей Кривоноговым, прозелитом из Москвы, высоким голубоглазым мужиком с рязанским лицом, Семён был знаком. При встрече с Семёном Петя всегда вежливо здоровался и загадочно улыбался. В глазах Семёна выглядело очень странным то, что Петя регулярно то отращивал, то подстригал бороду. Среди харедимных евреев так делать не принято - однажды отрастив бороду до определённой длины, обычно её уже больше не укорачивают. На основании этого Семён сделал предположение, что Петя, возможно, страдает каким-то неврозом. А в синагоге Петя молился громко, распевая молитвы монотонным речитативом, непривычным для еврейского слуха. Семён предположил, что так, наверное, молятся в православной церкви.
Семён вспомнил, что уже несколько месяцев Петю не видел. Прервав свои размышления, Семён раздражённым голосом обратился к Славику:
- Этот еврей, видите ли, сделал то, а тот - это! Что ты смакуешь? А вот Петя у тебя - безобидный. Может быть. Но вот сынок у него гадкий. Он единственный, кто насмехается в классе над моим племянником, который страдает от ночного недержания мочи. Как ты думаешь, это приятно, когда в присутствии остальных детей тебе говорят: "От тебя воняет!"? И вообще, надо было бы тебе уже знать, что написано в книге "Сэфэр Ахинух". У меня такое впечатление, что ты радуешься всем этим поганым новостям. Вот, посмотри, - Семён достал с полки книгу, раскрыл её на нужной странице и ткнул пальцем:
- Читай!
Славик стал читать:
«[Заповедь, запрещающая назначать прозелитов на властную должность в еврейском народе]. Корень этой заповеди известен: поскольку того, кто назначен на властную должность, все должны во всём, [что он скажет], слушаться, он должен быть [рождённым] из еврейского семени [т. е. быть евреем по рождению], ибо они [евреи] милосердны [по натуре своей, ибо они являются] детьми милосердных; чтобы он [т. е. стоящий у власти] был милосердным по отношению к народу, дабы не обременять [чрезмерно] их иго ни в чём, и чтобы он любил правду. [А] как известно о каждом из семьи Авраама, прародителя нашего, [он обладает этими качествами], [ведь] в ней [т. е. в этой семье] есть все эти положительные [качества]; [это] подобно тому, как сказали учёные: “Качества отца скрыты в его сыновьях”».
На лице у Славика явно читалось возбуждение. Даже появился лёгкий румянец.
- Я понимаю, что здесь написано. Что евреи от рождения милосердны, а гои и прозелиты – жестоки. Ты хочешь мне сказать, что я своими рассказами якобы хочу доказать обратное. Но я читал совсем другое объяснение этой заповеди! Уже не помню, в какой книге, но там было написано, что прозелитов нельзя назначать царями, судьями и прочее, потому что это всё равно как поставить безродного человека императором. Он может обладать всевозможными достоинствами и во всём подходить, чтобы быть царём, но из-за его низкого происхождения народ не будет его уважать надлежащим образом. Так и здесь: если судья, вершащий судьбы граждан, происходит непонятно от кого, эффективность его функции от этого будет снижаться. И вообще, в издании этой книги, которое у меня дома, вроде, если я правильно помню, нет этих слов.
- У тебя дома, очевидно, старое издание. Там есть купюры цензоров. Сегодня восстановили подлинный текст по старым изданиям и рукописям. А вообще, одно объяснение не исключает другое, а дополняет, - парировал Семён.
Высокие люди
(О еврейском мировоззрении)
В тот день у Семёна сильно болела голова. В таких случаях он старался не вести серьёзные разговоры, а отшучиваться. По дороге домой его внезапно окликнул подошедший сзади Славик.
- Привет! Послушай, хотел поговорить с тобой об ашкафе, еврейском мировоззрении.
- Слово ашкафа происходит от арамейского слова машкофей, что значит "очки", - попытался отшутиться Семён. Для наглядности он снял очки и снова нацепил их на нос. Славик не отреагировал на шутку. На самом деле, слово машкофей означает на арамейском не "очки", а "глаза". Во времена Талмуда очков ещё не было.
- Посмотри, у русскоязычных аврехов есть проблемы с ашкафой. Надо что-то делать. Они уже "большие люди", а ашкафа хромает.