- А, понял, - сказал Семён.
Он осмотрелся. Ему показалось, что на женской галерее, которую снизу частично было видно, есть какая-то выставка. Он поднялся на второй этаж и понял, что не обманулся. Под стеклом лежали старые, довоенного выпуска, книги раввинов Литвы. Всё было оформлено, как музей, и Семён обратился к находившемуся там хабаднику:
- Я смотрю, тут у вас целый музей. Молодцы! Кто это всё устроил?
- Мы, хабадники. А книги мы нашли в синагогальной гнизе.
- А что, гниза еще существует? - спросил Семён.
- Да, конечно. Только ключи от неё у нас забрали, когда правление выгнало нас из нижних помещений синагоги, - с грустью сказал хабадник.
- А где эта гниза находится?
- На самом нижнем, полуподвальном этаже.
- А у кого ключи?
- У Кремерова, нового раввина. Я с ним не в ладах.
С прозелитом Кремеровым Семён был знаком. Но на утренней молитве в синагоге он его почему-то не заметил. Семён метеором ринулся вниз по лестнице. Внизу стоял Кремеров, который уже собирался уходить.
- Здравствуйте, я слышал, тут у вас есть гниза? - начал Семён без предисловий.
- Да-да, я давно уже хочу все эти книги из гнизы похоронить на кладбище. Думаю, что там, наверное, ничего ценного нет. Мне нужны эти помещения для уроков, а обветшалые книги занимают целых две комнаты, к тому же от них страшно несёт плесенью.
- Послушайте, книги пока не выбрасывайте. Я на два дня остановился в Каунасе, за это время я их отсортирую. То, что можно похоронить, я отложу отдельно, а то, что, может быть, имеет какую-то ценность – отдельно, - предложил Семён.
- А, спасибо, это идея, - ответил Кремеров.
- Вы бы не могли дать мне ключи от гнизы? - спросил Семён.
- Да, пожалуйста, - Кремеров протянул Семёну связку. - Если найдёте книги, которые вам понравятся, можете взять их себе.
- Спасибо. Где дверь гнизы?
- Вот здесь, – показал Кремеров.
Семён немедленно приступил к работе. Ужасный смрад, царивший в гнизе, его не остановил. В бешеном темпе, как угорелый, он вытаскивал книгу за книгой и поверхностно листал её, ища записи на полях. Он знал, что ищет: Бамбергер рассказал ему о том, что раньше раввины оставляли свои комментарии на полях фолиантов Талмуда и других святых книг, которые они изучали. При этом они могли нисколько не думать о публикации: просто письменное изложение своих мыслей в процессе учёбы помогало им лучше понять изучаемый материал. Семён понимал, что его время ограничено и поэтому не проверял методично книгу за книгой, а вынимал их выборочно, по наитию.
Уже в первые полчаса Семён набрёл на здоровенный том Талмуда, исписанный размашистым раввинским почерком. Не мешкая, Семён быстро, но внимательно пролистал фолиант, страницу за страницей, и вырвал все листы, на полях которых были комментарии, а саму книгу отложил в сторону. Вскоре в руки Семёна попало ещё несколько тонких книг, исписанных уже другим, аккуратным мелким почерком. Вырывать листы он уже не стал, а книги отложил. Семён работал, как заведённый, до позднего вечера, сделав лишь короткий перерыв на перекус. С собой у него были израильские питы и кашерные рижские шпроты. Измождённый и вконец обессилевший, Семён заночевал в синагоге на стульях.
Назавтра, сразу же после утренней молитвы, Семён продолжил работу. Через некоторое время в его руки попался здоровенный том Талмуда, в котором комментариев не было, но ими была исписана обложка. Семён оторвал обложку и положил её к себе в сумку. Всё это он делал очень быстро. Через несколько часов Семён набрёл на книгу без обложки, в которой, при поверхностном пролистывании, обнаружил всего лишь один комментарий. И эту книгу он тоже отложил. Стопка отложенных книг выросла до внушительных размеров.
Время заканчивалось, через несколько часов поезд. «Перед смертью не надышишься», - вспомнил Семён русскую пословицу, понимая, что работу надо прекращать. Все отложенные книги и вырванные листы он аккуратно сложил в свой рюкзак и в два прочных продуктовых пакета.
«Получилась внушительная ноша! – подумал Семён. – Как бы прихожане чего не заподозрили! Хотя Кремеров разрешил мне взять всё, что я хочу, и именно его правление назначило заведующим гнизой, тем не менее, всё это будет выглядеть очень подозрительно. И неизвестно, с какими последствиями».
Семён оставил свои манатки внизу и поднялся наверх, в зал синагоги. Там уже начали собираться на молитву минха-маарив29. Семён стал фотографировать синагогу – на память. У задней стены зала стояли шкафы со старыми, довоенными книгами. «Их не положили в гнизу, наверное, потому, что они в сравнительно хорошем состоянии», - подумал Семён и стал фотографировать эти шкафы. Вдруг он заметил, что на шкафы повешены замки. «Вчера утром, кажется, этих замков не было, - подумал Семён. - Нет, не может быть такого; наверное, я просто не заметил».