Раздумья Семёна прервал раздражённый голос хабадника.
- Что ты тут фотографируешь? - спросил тот на иврите.
- На память. А что такое?
- Нет, я вижу, что ты фотографируешь книжные шкафы. Ты явно что-то ищешь.
- Что мне искать? Фотографирую на память.
- Нет, ты что-то ищешь!
Семён понял, что по синагоге уже распространился слух о том, что он рылся в гнизе, хотя до этого он думал, что, кроме Кремерова, его там никто не заметил.
После молитвы Семён отдал ключи Кремерову, поблагодарил его и объяснил, каким образом он сложил те книги, которые можно хоронить, а каким - те, которые, возможно, представляют собой какую-то ценность.
- Но, в принципе, работа по сортировке книг ещё не закончена, - сказал Семён.
- Приезжайте ещё, продолжите!
- Если удастся. Всего доброго! - ответил Семён.
Внезапно к нему подскочил хабадник.
- У тебя есть десять минут со мной поговорить?
- Да, конечно.
- Тогда поднимемся ко мне наверх.
Они поднялись по лестнице.
- Ты знаешь, что Кремеров – прозелит? - спросил хабадник.
- Да, знаю.
- А ты знаешь, что его гиюр и гроша ломаного не стоит? Этот гиюр он проходил в некашерном раввинском суде, и поэтому он недействителен. У меня есть все документы, подтверждающие это. Так что Кремеров - гой. И вообще, у него нет страха перед Небесами. Помоги мне вытурить его из синагоги. Я слышал, что ты охотишься за гоями.
- Насчет страха я не специалист, а вот документы, которые у тебя есть, пришли мне на электронную почту, - ответил Семён.
Хабадник записал адрес, и они распрощались.
Семён сошёл вниз, в зал синагоги, подождал там минут десять, чтобы прихожане успели разойтись, спустился по лестнице, взял свои вещи и пошёл к выходу. На выходе Семёна видел только сторож, проводивший его испуганным взглядом.
По дороге на вокзал Семён размышлял: «Ведь это же Провидение! Сколько людей передо мной - и Карпман, и хабадники - уже успели основательно порыться в гнизе и "почистить" там все ценные издания. Но они не знали, что кроме титульного листа, проверять надо и всю книгу на предмет написанных в ней комментариев! И всё это досталось мне! А вот ещё: почему вдруг правление забрало ключи от гнизы у хабадников и передало их Кремерову? Ведь хабадники не подпустили бы меня к гнизе и на милю! Да и любой другой еврей, наверное, тоже. Только Кремеров – простой русский парень, не вполне понимающий наши реалии – был способен совершить такое. Подсознательно ведь всё это для него вроде как чужое добро. Просто чудеса какие-то! Да, но ведь еще неизвестно, что я нашёл. Хотя это не имеет принципиального значения: даже если эти книги не имеют большой материальной ценности, я спас еврейские рукописи от уничтожения».
На следующее утро Семён уже был в Риге. Он ещё раз просмотрел найденные книги и, на всякий случай, сфотографировал страницы, на которых фигурировали рукописные комментарии. «А вдруг на таможенном контроле книги отберут?» – подумал Семён. Хотя советские времена уже были позади, Семён решил подойти к делу с максимальной ответственностью – кто знает, что может произойти? Просматривая книги, он обнаружил, что часть из них он, очевидно, взял в спешке по ошибке – теперь он не находил в них ни одного комментария.
Хотя из Израиля в Ригу Семён прилетел налегке, теперь в его багаже явно намечался перевес. Поэтому книги, которые, как ему показалось, он взял по ошибке, он оставил храниться у своего друга в Риге. «Разберёмся с ними потом!» - решил он.
Из Риги в Израиль и Семён, и книги прилетели благополучно. Первым делом Семён сообщил о находке Бамбергеру. Тот немедленно поспешил к Семёну. Едва взглянув на вырванные листы, Бамбергер, как ненормальный, стал танцевать, держа их в руках:
- Это почерк раввина Шапиро! - его счастью не было предела. - Надо срочно опубликовать рукописи!
Семён вручил ему ксерокопии вырванных листов, а теперь решил поделиться радостной новостью со своими коллегами по колелю. Один из них посоветовал обратиться к представителю аукциона по продаже ценностей иудаики, Гринбергу. Семён позвонил ему и сказал, что нашёл рукописи раввина Шапиро. Гринберг ответил:
- Жаль, что ты вырвал эти листы. Это сильно уменьшает рукописи в цене. Книга, из которой ты их вырвал, где-то существует?