- Послушай, я тебя не понимаю. Если выяснится, что мать матери жениха - еврейка, то тебе будет всё равно, что её отец - нееврей?
- Нет, совсем не всё равно. Ведь у нас в семье нет неевреев. Получается неравный брак. И вообще, неприятно, что меня обманули.
- А чем лучше невеста, мать которой прозелитка, то есть этническая нееврейка, чем мать жениха, которая нееврейкой никогда не бывала - ведь нееврей у неё только отец?
Наступила долгая пауза, после которой голос Гедальи зазвучал по-новому, как бы отряхиваясь от пыли:
- Рассуждая логически, скажем так, чисто математически, ты вроде бы прав. Но ведь нас учили, что надо любить прозелитов. Так что против твоей голой математики здесь выступает сам глас Божий! Рут была прозелитка, и Тора свидетельствует, что она была одной из самых больших праведниц. Сам глава поколения Боаз женился на ней! - парировал Гедалья.
- Написано, что надо любить прозелита, но нигде не написано, что, заключая с ним брак, ты исполняешь заповедь "любить прозелита". Вежливо здоровайся с ним, приноси ему угощение, помоги ему устроиться на работу, а про женитьбу написано в классической иудейской книге "А-Хинух", что на евреях не лежит обязанность спускаться со своего уровня родовитости и заключать браки с прозелитами. Что касается Рут, то она, - равно как и Ункелус, Шмайя и Авталион, - принципиально отличалась от большинства прозелитов. Так пишет Аризаль - величайший каббалист всех поколений. А о большинстве прозелитов пишет святая книга "Зоар", что они пришли из духовно нечистого источника, и их изначальный духовный материал существенно отличается от еврейского. А по поводу того, что Боаз женился на Рут, так это потому, что он пророческим видением знал, что Рут - не обычная гиёрет, а принадлежит к тому меньшинству прозелитов, которые изначально родились с еврейской душой. Примерно так написано в древнем комментарии к святой книге "Сэфэр а-канэ". Сейчас, постфактум, ты пытаешься доказать не мне, а сам себе, что всё в ажуре. Хотя в глубине души ты, как я чувствую, со мной согласен. Скажи, ты любил прозелита Ицхака - нашего учителя в рижском бейт-мидраше?
- Конечно, нет! Он был таким же жестоким, как мои одноклассники!
- Ну вот, приехали! А ведь он, можно сказать, спас и тебя, и всю твою семью. Если бы не он, что бы с тобой сегодня было? Валялся бы в канаве? Заработал бы венерическое заболевание? Работал бы в магазине и продавал мясо на развес, обвешивая покупателей? Или продолжал бы посещать баптистские сходки? А сейчас ты - уважаемый аврех, учишь святую Тору, у тебя много детей, никто нигде не ошивается, вся семья старается жить праведной жизнью. Кстати, знаешь, что мне Ицхак сказал после твоей женитьбы? Что самая большая заслуга в его жизни - это то, говорю его словами, - что "твоя сперма движется в правильном направлении". А говоря культурным языком: он видел самую большую свою заслугу в том, что ты женился на еврейке. Хотя невесту, насколько я помню, искал тебе не он. А сейчас ты хочешь женить своего сына на дочери прозелитки! Ты что, ненавидишь своих детей? Твоя сперма движется в правильном направлении, а сперма твоего сына должна двигаться в менее правильном?!
Гедалья заскрежетал зубами.
- Если я сделал тшуву, то не благодаря Ицхаку, а вопреки. Так или иначе, рано или поздно, я бы всё равно пришёл к Торе, через Ицхака или через кого-то другого. Моя еврейская душа требовала этого. Уместно было бы сказать, что чудесно то, что хотя Ицхак меня нещадно мучил, я, тем не менее, не бросил Тору, в отличие от некоторых других наших бейт-мидрашников. Вот один из многочисленных примеров: я жил на окраине города, а бейт-мидраш находился в центре. Добираться было долго, и Ицхак знал, что у нас дома в плане еды было хоть шаром покати. А если я опаздывал в бейт-мидраш, он захлопывал перед моим носом дверь, и я был вынужден ехать обратно. В тот день я голодал. Разве еврей может так поступать? И вообще, ему не удалось мне искалечить душу – мне её уже успели искалечить в школе, так что, слава Богу, у меня уже к тому времени выработался иммунитет к подобным вещам. А вот моего двоюродного брата Ицхак, сделав его религиозным евреем, в то же самое время парадоксальным образом превратил в морального урода.