- Здравствуйте! Извините за беспокойство и за не совсем корректный вопрос. Ваша жена – еврейка или прозелитка?
- Еврейка! - с недоумением и затаённым страхом ответил Кремеров.
- Будьте так добры, покажите, пожалуйста, её советские документы, в которых мы можем это увидеть.
- К сожалению, она их потеряла.
- Тогда вам нужно незамедлительно обратиться в местный раввинский суд, чтобы она прошла гиюр. Иначе вы не сможете продолжать здесь работать. Я сейчас им позвоню, а завтра ваша жена должна туда прийти и начать процесс гиюра.
На следующий день с тяжелым сердцем Кремеров с женой направились в раввинский суд.
- В вашей ситуации мы пойдем вам навстречу. Обычно мы так не поступаем. Процедуру гиюра мы назначаем на вторник, ровно через три месяца, в 12 часов дня. Ближайшие три месяца вы должны жить раздельно. Сразу после гиюра мы поставим вам хупу, - сказал рав Ихья Бутбуль, председатель раввинского суда.
Кремеров поёжился:
- А хупу зачем? У нас ведь уже была хупа.
- По состоянию дел на сегодняшний момент, с нашей точки зрения, ваша жена не еврейка. Да, вы утверждаете, что она еврейка, но ваше заявление голословно. Поэтому ваша с ней хупа недействительна, и после гиюра нужно будет немедленно поставить хупу заново, - глава раввинского суда был неумолим.
С понурыми лицами вышла чета Кремеровых из здания суда. «Что же получается? - подумал Кремеров. - Если будет хупа, то все поймут, что я жил с нееврейкой. И тогда конец моей карьере».
Кремеровы собрали свои пожитки, и уже через три дня вся семья поднялась на борт самолета, направлявшегося в Москву.
Проблемы Гедальи
- Семён, привет, это Гедалья.
Голос на другом конце провода показался Семёну не таким прокуренным, как полгода назад, когда они говорили в последний раз.
- Ты что, бросил курить? - спросил Семён.
- Да.
- Молодец, сила воли! Что с твоими женихом и невестой? - спросил Семён.
- А, это уже в прошлом. По поводу матери парня: я попросил своего раввина, чтобы он позвонил в Америку; выяснить, еврейка ли его мать. После выяснений раввин заверил меня, что я могу быть совершенно спокоен: мать матери – еврейка, а отец матери – да, гой. Месяц назад сыграли свадьбу. А насчёт невесты: я попросил рава Шермана выяснить насчёт гиюра её матери. Наши сатмарские раввины такими выяснениями не занимаются; они считают, что если прозелит соблюдает заповеди, то копаться в его прошлом гиюре - преступление. Обижаешь гера, значит. Так вот, рав Шерман выяснил, что с этим гиюром таки есть проблема. Если невеста согласится обгиюриться, тогда, говорит раввин, можно на ней жениться, а если нет – надо разорвать помолвку. Ну, выхода у них не было, обгиюрилась она. Свадьбу сыграли три месяца назад.
- Послушай, ты идиот! У тебя был такой прекрасный, объективный повод разорвать помолвку: невеста оказалась гоюхой, гиюр её матери некашерный. И ты его не использовал!
- Не знаю! Мои раввины мне сказали: то, что невеста прозелитка - это кашерно, и даже мэударно34.
- Я бы твоих "раввинов" за яйца подвесил. А что касается проверки еврейства матери жениха, то могу сказать только одно: раввин, который её делал – не профессионал в этой области. Не знаю, чего стоит его проверка.
- Да ладно, это всё уже в прошлом. Сейчас вот какое дело: жена меня выбросила из дома.
- Не понял! - Семён чуть не потерял дар речи.
- Две недели назад прихожу я домой поздно вечером, а жена готовит на кухне что-то вкусное. Так я попросил её дать мне попробовать. Она схватила сковородку, - и трах!! - мне по башке. Хорошо, что я в тот момент сидел на стуле: потом где-то целых полчаса голова звенела. А три дня назад подходит ко мне на улице один бывший уголовник - уже давно как баал-тшува, сатмарский хасид - и как даст мне в морду, что я на асфальт свалился. Жаль, что не вызвал полицию, у нас это не принято делать - всё, что связано с Государством Израиль, в Сатмаре считается исчадием Сатаны. Когда я упал, он стал орать на меня: «Если не дашь гет35 своей жене, то я убью тебя!» Странно, но ведь мне жена раньше не говорила, что хочет развестись со мной. Вечером того же дня она пришла домой вместе с адвокатом, который заставил меня подписать обязательство дать жене гет.
- Прости меня, может, тебе будет неприятно то, что я тебе сейчас скажу. Ицик Загорин - я с ним давным-давно учился в хевруте - мне рассказывал, что его жена, которая училась вместе с твоей в одном классе, когда они обе еще были незамужними, рассказывала ему, что когда ты вышел на шидух со своей будущей женой, она восторженно говорила подругам: «Меня познакомили с киноактёром!» А сейчас ты настолько внешне изменился, что на тебя противно смотреть.