- Ты что, милок, индивидуальной трудовой деятельностью заняться надумал?
- Что-то вроде этого.
- Приходи завтра, поговорим.
Так начался Славин бизнес: свежее мясо он регулярно стал возить в городской ресторан – там в нём была большая потребность. При Горбачёве люди стали постепенно раскручиваться, безынициативные "совдеповские граждане" постепенно превращались в люмпенов, а разные там рестораны и "грибные кооперативы", наоборот, набирали силу. Здоровый капитализм улыбался на рассвете. И Славик нашёл здесь свою нишу.
В ресторане платили хорошо – в каждый своей заезд Славик зарабатывал вдвойне от суммы, которую платил в деревне за забитое животное. Только зачем Славику столько денег? Ведь ему не на что было их тратить. И он решил купить "Запорожец" – чтобы приезжать в деревню за говядиной на своём личном автомобиле. Так он освободился от тягостных мыслей про лишние деньги. И почувствовал себя более крутым бизнесменом.
Но душой его ко всему этому на самом деле совсем не тянуло. Однажды, в очередной раз приехав в деревню, Славик пошёл бродить по окрестностям. Девственный лес отвлек его от привычных мыслей и как-то загипнотизировал. Не замечая своего пути, Славик оказался на речке. Но не в том месте, куда он обычно ходил купаться: ноги привели его туда, где раньше он никогда не бывал. Славик почувствовал что-то неладное – Баба-Яга сказала бы: «Здесь русским духом пахнет». Какие-то камни, обросшие мхом... Ба! На камнях надписи! Славик остановился в недоумении. Так это же могилы! «Почему мне никто не говорил, что здесь есть заброшенное кладбище?»
Славик стал вглядываться в надписи на камнях. И чуть не упал в обморок. На камнях было начертано нерусским письмом! Что это? Останки татаро-монголов? Турков? Неземной цивилизации? Фантастика какая-то. И это в нашей-то славянской глубинке, где, так сказать, и чёрт своей ногой не ступал!
Славик в душевном смятении попятился и пошёл прочь - скорее бы найти обратную дорогу. У него разболелась голова. Быстрыми шагами, переступая кочки, он шёл с одной только мыслью: поскорее бы узнать, что это за диковинка такая.
Усталый, Славик добрался до бабы-Надиного дома и постучался.
- Баба Надя, что там за кладбище у реки?! - выпалил он с испугом в глазах.
- Это, милок, жидовское кладбище.
- А какими буквами там написано?
- Ну, жидовскими, наверное, - отмахнулась баба Надя.
- А откуда тут жидовское кладбище?
- Ну, жили тут жиды когда-то давно. Были жиды - не стало жидов. Какая тебе разница?
Славик ищет евреев
(- Ты умеешь читать по-еврейски?
- А кто меня научил?)
На этот раз Славик не стал дожидаться своего быка и в спешке уехал в город. Он погрузился в себя и был в каком-то необычно рассеянном состоянии. Когда дорогу перебегала лиса, он чуть её не задавил. Этот инцидент привел его в чувство. Славик стал немного отвлекаться от картин кладбища, сильно врезавшихся в его сознание.
Приехав домой и подымаясь по лестнице, он столкнулся с соседом - своим ровесником. Славик помнил, что в детстве во дворе того дразнили "жидком".
- Привет, как дела? - с необычным оживлением воскликнул Славик вместо обычного сухого кивка. Сосед удивился.
- Привет, всё в порядке. А как у тебя?
- Боря, заходи ко мне, попьём чай! - Славик расплылся в улыбке.
Борису было неудобно отказаться, тем более, что дружелюбие Славика его заинтриговало.
Борис никогда раньше не был у Славика дома и стал с любопытством рассматривать интерьер. В комнате на видном месте висела большая фотография молодой смуглой женщины.
- Кто эта еврейка? – спросил Борис.
- Это не еврейка. Это моя покойная мама.
- Но у неё еврейское лицо.
- Разве? Украинки тоже бывают чернявые.
- Да, наверное...
- Послушай, - Славик оживился, - а ты умеешь читать по-еврейски?
- А кто меня научил? У меня только книга есть про еврейские погромы на Украине - я её за большие деньги купил. И дядя живет в Израиле. Ну, понятно, национальность в паспорте. Вот и всё еврейство.
- А можно посмотреть эту книгу?
- Конечно, зайдём ко мне.
Ребята переместились этажом выше. Славик взял в руки книгу, на обложке было написано: «Еврейские погромы 1918–1921. Издательство акц. общество "Школа и книга". Москва 1926» и стал её рассматривать. Жуткие фотографии жертв погромов периода Гражданской войны вызвали у Славика почти рвотное чувство. Тишину нарушил Борис.
- Посмотри на эти лица, - он показал пальцем на изображение трупов. - А теперь на эти, - он показал на атаманов погромщиков. - Искажённые лица трупов более одухотворенные, чем живые лица этих зверей.