- Ты дурак! Женился на обезьяне!
Этими словами Коля ударил Стаса в его самое больное и уязвимое место.
Через два года женился и Коля. Полтора года спустя после свадьбы у него обнаружили рак. После операции он прожил полноценной жизнью примерно год - и умер, оставив в этом бренном мире молодую вдову с младенцем на руках. А Стас вместе с ещё одним бывшим йешиботником каждый год в годовщину его смерти едут на его могилу и читают там псалмы Давида за возвышение Колиной души.
- Ты права, Инна. Я постараюсь исправиться, больше не буду никого называть "обезьяной". А ты знаешь, что отец Гавриэля - известный режиссёр? Вот, почитай, у него есть интересные интервью, там глубокие мысли, - сказал Семён.
- У меня нет на это времени, есть дела поважнее.
- Хорошо, я тебе перескажу вкратце. Он говорит, что его потрясла повесть Даниэля, в которой тот описывает трагедию человека, про которого пустили ложный слух, что он якобы доносчик. Трагедия человека, от которого отвернулись все, в том числе любимая женщина. А еще режиссёр критикует роман Улицкой, в которой та в совсем невыгодном свете показывает общество советских диссидентов. Оказывается, это были люди со всеми присущими человеку слабостями. Отец Гавриэля считает, что как бы там ни было, диссидентам был присущ героизм, и поэтому они не заслужили, чтобы кто-то ворошил их грязное бельё.
- Но ведь литература существует для того, чтобы писать правду! Только правда может научить последующие поколения не совершать ошибок предшественников, стать лучше! - возразила Инна.
- Это сложный вопрос. Вот, например, возьмём Шиндлера. Он спас многих евреев и по праву считается одним из самых великих героев, носящих присваиваемый музеем "Яд-Ва-Шем" титул Праведника Мира. Наряду с Валленбергом, Липке и другими. Но Шиндлер, по свидетельству его жены и других близко его знавших людей, был, с другой стороны, патологическим бабником. Диагноз есть такой: нимфомания; врачи утверждают, что это болезнь, моралисты - что просто распущенность. Как в одном человеке может одновременно уживаться большой порок с великой добродетелью, - это, конечно, трудно понять, но разве одно покрывает другое? Это в христианстве есть такое понятие "индульгенция". А с еврейской точки зрения, за добрые дела человек получит награду, а за дурные – наказание. Одно не противоречит другому. Правомерно ли замалчивать или оправдывать дурные дела героя, когда мы хотим, чтобы потомки повторяли только его добродетели, но ни в коем случае не думали, что через героизм человек получает легитимное право грешить?
- Но ведь, с другой стороны, если мы будем в полный голос критиковать недостатки героя, это может нивелировать в глазах людей его героизм, - заметила Инна.
- Да. С точки зрения тактики, надо хорошо продумывать, как правильней писать, чтобы наилучшим образом повлиять на последующие поколения. Но режиссёр имел в виду не это. Как я понял из его слов, он считает, что через героизм диссидентов им прощаются все их человеческие пороки и слабости. И хотя его логика понятна, тут он кардинально противоречит традиционному еврейскому подходу.
- Но ведь он родился и вырос не в какой-нибудь Москве, где евреи уже в течение нескольких поколений в плане культуры ассимилированы, а в Литве, где еврейские традиционные ценности были известны даже светским, нерелигиозным евреям. Откуда же у режиссера такое мировоззрение?
- У меня есть предположение. Он родился незадолго до Второй мировой войны, и первый год своей жизни провёл в гетто. Потом семья сумела покинуть гетто и скрывалась у знакомых литовцев до самого конца войны. Мне неизвестно, сделал ли какой-то социопсихолог исследование на тему: "Комплекс неисполнимого долга спасенных по отношению к своим спасителям", но логично предположить, что евреи, которые выжили в Холокосте благодаря праведным неевреям, в той или иной степени страдали от чувства невозможности по заслугам вознаградить своих спасителей. Ведь даже самое большое вознаграждение, по сути, здесь будет ничтожным. Ибо неевреи, которые жертвовали своей жизнью, спасая евреев, ни с какой точки зрения не были обязаны это делать. Когда человек это отчетливо осознаёт и при этом понимает, что наверняка сам он был бы не способен на такое ради людей из другого народа, то неминуемо впадет во внутренний конфликт. Чтобы выйти из него, он должен совершить поступок, который ему самому будет казаться идентичным подвигу, совершённому ради него. Например, усыновит сироту из того народа, представители которого его спасли. Это и сделали родители Гавриэля: они усыновили литовского мальчика по имени Йуозас, и он стал сводным братом их родного сына - Гавриила. А Йуозас тоже стал впоследствии режиссёром.