Естественно, эта история вызвала у меня массу вопросов. Состоялся долгий разговор с мамой. А потом ещё сорок лет добросовестных, надеюсь, попыток разобраться в этом вопросе. И что я тебе хочу сказать: чем старше становлюсь, тем больше мне нравится очаровавшая меня с первого взгляда традиция еврейской солидарности.
Так Алексей зажёгся еврейством. Тем временем началась перестройка, самоорганизовались молодёжные еврейские тусовки, и возникло Общество еврейской культуры, которое в первый период своего существования щедро одаривало евреев зарубежными поездками. Активно тусовался там и Алексей, который, в конце концов, тоже попал в бесплатную поездку в Израиль. В одну из экскурсий туристов повезли к хабадникам, и это в очередной раз перевернуло душу Алексея - он сразу стал религиозным.
По приезде домой Алексей первым делом сменил одежду: надел чёрный костюм, шляпу, цицит кистями наружу - всё, как полагается. В таком виде он гордо ходил по Риге - в тот период он был там единственным евреем, носящим традиционную еврейскую одежду. Бабушка Семёна, впервые увидев Алексея, многозначительно хмыкнув, изрекла:
- А, это я видела: это сранэр штэтл41.
Но, к сожалению, он был всего лишь начинающим и не знал многих элементарных законов иудаизма. Так, например, он продолжал посещать дискотеки. Не обычные, а "еврейские" – те, которые устраивало светское Общество еврейской культуры.
Брат Семёна, тогда ещё не религиозный, пригласил Алексея на свой день рождения. В качестве подарка Алексей принёс бутылку водки, которую сам и выдул во время трапезы. Опьянев, он стал красным, как варёный рак, и начал наставлять присутствующих: «Вы тут курочку нешхитованную42 кушаете!» Семёна – тогда ещё нерелигиозного дерзкого юнца – это взбесило, и он подумал: «Ты же знал, что идёшь туда, где кушают некашерное, так зачем же ты пришёл? И вообще, какое ты имеешь право наставлять, сам напившись, как свинья?» И Семён обратился к Алексею спокойным голосом:
- Скажи, пожалуйста, какая национальность записана в твоем паспорте?
Реакция была моментальной и неописуемой: Алексей стал рыдать как белуга, его невозможно было успокоить; потом, продолжая рыдать, он пошёл в туалет блевать.
И в летнем молодёжном еврейском лагере, который организовал брат Семёна, Алексей тоже вел себя непонятно: облаченный в своё ортодоксальное одеяние, он, в состоянии подпития, во время небольших (сугубо мужских) пирушек, которые устраивал обслуживающий персонал лагеря, не стеснялся на виду у окружающих предложить девушке посадить её себе на колени, - если такая случайно заглядывала в автофургон, где происходила трапеза. Присутствующие недоумевали: да, он, наверное, начинающий в религиозной жизни, но настолько ли не понимает, что делает?
Алексей уехал в Израиль, учился там в йешиве несколько лет, женился на чистокровной еврейке, и стал известным хабадским раввином, отвечающим через Интернет на вопросы о практическом исполнении еврейского Закона. Через много лет он, оставаясь религиозным, всё же во многом разочаровался. Он был ещё в расцвете лет, но стало серьёзно сдавать здоровье, отказывали сердце и почки; так что, в конце концов, жена не выдержала - и они развелись. Раввинство осталось достоянием прошлого, а основным местом пребывания стала постель.
- Покупал я сейчас хлеб, - продолжил свой рассказ Семёну Алексей. - Девочка-кассир готовилась к закрытию магазина, суетилась и тормозила. Благодаря этому пришлось стать невольным слушателем разговора двух молодых хабадников, пригревшихся у меня за спиной. Не тузы и не короли. Рядовые работники культа. С трудом сводят концы с концами. Облизываются, как и все, на фонды, выделенные на работу с "русскими". «Но те - что твои ханукальные свечи: смотреть можно, а пользоваться нельзя. А то чеченцы навестят и ещё раз всё объяснят. Можно было бы сунуться туда, пока его преосвященство на зоне... Но, говорят, он там ещё злее стал. И откидывается скоро. Лучше не рисковать». А другой задумал было один издательский проект, но вовремя узнал, что тема крышуется братьями Х. Я помню их папу по фарбренгенам43 в Нахле. Не мог на него без слёз смотреть, такой удивительный был человек… И развернул оглобли».
И т.д., и т.п. И ни интонации возмущения. Ни вздоха. Максимум – хмыкают. И ручками так делают. Какой я умница, что инкогнито живу в провинции у моря. И местный шалиах44 не знает ни номера удостоверения личности, ни адреса. И в толпе меня не узнает, если солнечные очки нацепить.