- Ты знаешь, Семён, - сказал Нафтали, - я слышал, что про «субботников» села Высокий сняли документальный фильм. Там самого пожилого деда из этой деревни спросили: «А вы водку пьете?», на что старик ответил: «Нет, только самогон. Яурэйская душа просить!»
- Да, забавно, - ответил Семён. - А Черняк рассказал другую забавную историю. Идёт он однажды с «субботником» по посёлку Высокий. А навстречу им – мужик, очевидно, православный, потому что у него на шее был крестик. Подходит к нему «субботник» почти вплотную, выпятил грудь, напряг шею и как прохрипит с перекосившимся лицом: «Что, блять, не жжёт?!»
Ответ свыше
Семён задумался: «Почему вокруг сплошные беды?
Раввин, сказавший Булату, что его гойская дочь, прошедшая липовый гиюр – теперь уже якобы настоящая еврейка, - тот раввин в 65 лет заболел страшным неврологическим заболеванием и оказался прикованным к инвалидной коляске. Его речь стала совершенно непонятна окружающим; каким-то чудом жена его всё же понимает.
Воспитательница в религиозной школе для русскоязычных, всячески способствовавшая бракам между еврейскими парнями и прозелитками, в расцвете лет умерла от рака.
У раввина, написавшего в своей книге, что гиюры без настоящего принятия ига заповедей, якобы кашерны, - у него мошенники украли квартиру, и десять лет судебных тяжб не привели ни к какому положительному результату.
За что все эти напасти?»
Ответ пришел, как говорится, свыше.
В тот день Семён, как обычно, утром пошёл в синагогу. Когда закончилась молитва, он обратил внимание, что кто-то оставил в синагоге стопку цветных газеток. Семен взял одну из них в руки, пробежал по ней глазами и обнаружил, что, среди всего прочего, там напечатан один очень интересный и поучительный рассказ:
«Из воспоминаний известного иерусалимского типографа раби Йеуды-Аарона Сэгаля-Вайса. Это произошло в 5665 году (по еврейскому календарю), когда усилилась волна эмиграции христиан в Святую Землю. У каждой местной церкви были тесные связи со страной исхода. Сбор христианских пожертвований сыграл большую роль в увеличении количества церквей в Иерусалиме. У каждой страны были здесь свои эмиссары, и каждая церковь стремилась усилить свое влияние в Иерусалиме. Для этой цели из-за рубежа к ним поступали огромные средства. В Иерусалиме у них были специальные магазины, в которых паломники могли купить открытки и сувениры на память о монастырях и церквях. Свои типографии были у французской, армянской и греческой церквей, а в сезон массивного паломничества они делали заказы и в еврейских типографиях. Церкви, у которых не было своих типографий, делали свои заказы у евреев [и в остальное время года]. Цены, которые они платили, были высокими, и за счёт этого можно было хорошо заработать.
Грузинский еврей по фамилии Швили, несметный богач, принёс к нам в типографию пятьдесят тысяч конвертов, он не торговался и заплатил не скупясь. На этих конвертах мы должны были напечатать название и адрес православной церкви. Мы это выполнили. После этого тот же еврей принёс нам письма, на которых было изображена церковь на Русском подворье в Иерусалиме, а на церкви – крест. Мы отказались печатать эти письма, ни в коем случае мы не были согласны печатать крест. Этот еврей пристал к нам и стал предъявлять неопровержимые доказательства того, что другие еврейские типографии печатают кресты, но мы стояли на своём. В конце концов, он предложил нам, чтобы мы спросили раби Шмуэля Саланта, великого раввина и праведника.
Когда я зашел к раввину, он, как обычно, приветливо меня принял, не зная, кто я - ведь он был слепым. После того, как я представился, он попросил меня, чтобы я рассказал ему о своём отце. В середине разговора я ему объяснил, какой вопрос привёл меня к нему. Вместо ответа раби Шмуэль соединил свои руки и сказал:
- Я тебе кое-что расскажу. Ты, конечно, был знаком с переплётчиком таким-то и с типографом таким-то; а про этого не слыхал?
Он назвал имена их всех и объяснил: все они позарились на огромный гонорар, который обещали им церкви, и они не сделали ничего особенного, а только переплели или напечатали заказ с изображением христианской символики. В конце концов, деньги, которые они на этом заработали, ушли в небытие, а сами они – один из них ослеп, другой умер в течение года, третий – тоже умер раньше времени.
Раввин добавил, выражаясь намёками:
- Запрет печатать кресты нигде буквально не написан, поэтому согласно букве Закона... (Он сделал паузу) Но имейте в виду...