Гриша ударил по зубилу — отлетела искра… Высококатегорийная шахта «Красноозерская» содрогнулась от взрыва метана. Угольная пыль усилила его в десятки раз.
Олег обхватил бутыль. Прижался к ней лбом и облегченно заплакал. Он не был психом.
Дмитрий Хворостьянов
Ерофеич
Я вас не забуду…
…Я провел рукой по лицу и снял прилипшую паутину. Тряхнул резко ладонью.
Белесый кораблик из сверкающих нитей отправился по ветру куда-то вдаль, к краю лужайки, поблескивая своими невесомыми сплетениями…
Где-то там он зацепился за ветви лесной вишни, и мне казалось, что я все еще вижу его легкое трепетание… Однако терять времени понапрасну не стоило. Солнце уже начинало склоняться к западу, а впереди еще ожидало около трех километров пути по краю желтеющего березняка. Потом надо было пересечь большую поляну, заросшую душистым клевером, и вот на самом косогоре, среди окружения белоствольных деревьев, и возвышалась изба Ерофеича. Сколько раз проходил эту дорогу, я уже и сам вряд ли мог вспомнить…
…С лесником Ерофеичем мы случайно познакомились четыре года тому назад.
Помнится, тогда, уральской желтоглазой осенью, я приехал в эти леса, чтобы набрать грибов на зиму.
Собственно говоря, ничего определенного об этой местности я не знал, а прибыл сюда, поскольку соседка уж больно нахваливала эти края за обильный урожай опят. Вот и решил сам посмотреть, что это за чудесные места, где «грибов так много, что хоть косой коси». В душе, конечно, таилось легкое подозрение, что сама тетя Маша тут сроду не бывала. Скорее всего, услышала о «грибных плантациях» на очередном заседании старушечьего комитета, регулярно собиравшегося у подъезда.
…Поскрипывающий и расхлябанный автобус-астматик с придыханием притормозил у песчаного склона горы. Я выскочил из переполненного душного салона. Постоял около указателя, словно эпический богатырь на распутье: «Направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь…». Что именно, какая неминуемая потеря там ожидала, я, если честно, призабыл, но, кажется, и та тропа тоже не сулила ничего хорошего… Синий дорожный указатель сообщал, что в пяти километрах от меня находится деревенька с забавным названием Водопойка, в противоположной стороне — Песчанка… Ага, кажется, именно об этих населенных пунктах и упоминала соседка… Поразмыслил немного и пришел к выводу, что около деревень все грибы уже давно собраны и съедены. Руководствуясь неведомой интуицией, двинулся прямо в соснячок передо мной. В леске дышалось легко и свободно.
Хвоя зелеными лапами осторожно трогала за плечи, за рюкзак, словно желая попробовать на ощупь, а что это за существо такое — новоявленный грибник…
Городской… Наивный… На кого он похож, и чего от него можно ожидать?..
Несколько крепких маслят, почти что сразу найденных мной среди пожелтевшей старой хвои и редкой сухой травы, приободрили, поселили в сердце робкую надежду, что слова тети Маши не такая уж и выдумка…
За темной стеной сосняка уже светились белые колоннады берез, и вот вскоре под ногами затрещал, зашелестел волшебный ковер из опавшей листвы. Грибов попадалось все больше и больше. Они то собирались группами, то вообще образовывали затейливые хороводы вокруг белоствольных желтых красавиц. Было приятно разгадывать шарады и кроссворды, которые задавали эти грибные путеводители. Я так увлекся, что и не заметил, как потерял направление. Небо к тому времени подернулось плотной серой паранджой, и было непонятно, в какой же стороне находится запад. Попытки обнаружить север по известным со школы приметам (мху, кронам) тоже ни к чему не привели. То ли я основательно это все подзабыл, то ли еще что, но мох в этом леске рос практически со всех сторон дерева одинаково. Я кружил по темнеющему прямо на глазах березняку и никак не мог сориентироваться. Лесные трофеи увесисто оттягивали руку и плечи. В какой-то момент я даже запаниковал и бросился бежать наугад. Запыхавшись, остановился, лихорадочно осматриваясь. Лес казался безликим и враждебным. Куда бы я ни направлялся, всюду лесные опушки встречали неприветливым шумом крон. Ветер усилился. Несколько раз я ощущал мелкую моросять, сыпавшуюся с неба. «…Похоже, что еще немного и начнется привычный осенний дождь… — подумал я. — Дело-то совсем дрянь…».
Споткнувшись несколько раз о валуны, торчавшие из земли, и ударившись головой о массивные нижние сучья, я, наконец, остановился и перевел дыхание.
— Ну, и что ж, пусть придется заночевать здесь, в лесу, — пробормотал сам себе вполголоса. Так сказать, подбодрил. Постоял несколько минут, глубоко дыша… Сердце, которое до этого панически металось в грудной клетке, угомонилось, и я полушепотом добавил: